Вдоль стен были расставлены столы, которые ломились от закусок и вин. Официанты в парадных ливреях споро меняли использованные хрустальные бокалы, серебряные приборы и фаянсовые тарелки на новые. Запах навощенного пола, женских духов, кожи и сигаретного дыма витал в воздухе, возбуждая Гаврила.

Уверенные в себе, нарядно одетые мужчины и женщины сбивались в уже привычные им группы по интересам: известные предприниматели, чиновники, офицеры.

Как только Гаврил с отцом вошли в зал- они сразу же стали объектом пристального внимания всех присутствующих. Гаврил чувствовал на себе эти оценивающие взгляды, которые поначалу смутили его. Но его отец- Василий Никифоров- нисколько не стесняясь своего добротного, но все таки поношенного сюртука, бодрой походкой направился к группе, стоявшей вокруг губернатора. Гаврил, поддавшись примеру отца, гордо поднял голову и последовал за ним.

Губернатор Якутской губернии Скрыпицын стоял в окружении чиновников и громко сетовал на отсутствие опытных кадров, необходимых ему для проведения земельной реформы в Якутской губернии.

Как только Василий Манньыаттаах и Гаврил подошли к окружению губернатора, Скрыпицын оживленно воскликнул:

– А вот и местная знать подошла! Вот сейчас и узнаем об обстановке на местах из первых уст. Василий Сергеевич, что думаете о земельной реформе?

Манньыаттаах, и до этого никогда не отличавшийся дипломатическим характером, прямо заявил:

– Владимир Николаевич приветствую! При всем уважении к Вашей светлейшей особе, считаю эти нововведения лишними- потому что нельзя на общих собраниях распределять землю и покосы по простому большинству голосов. Мнение уважаемых людей улуса или наслега, которые своей сметкой и опытом доказали свою способность к работе- ни во что не ставится.

Окружение губернатора разом замолчало, вперив взгляды в Скрыпицына. Тот немного покраснел в ответ на эти слова и, насупившись, ответствовал:

– Да как вы все не поймете- я пытаюсь принести благо всем! Чтобы каждый житель, каждый селянин мог принять участие в жизни своего наслега. А также имел равные возможности к получению достатка и благоденствия…

Манньыаттаах ухмыльнулся и без всякой деликатности прервал губернатора:

– Есть одна якутская поговорка «Аан дойду аппатын- томторун дэхсилиэн суоха»…

Якуты, которые были в окружении губернатора, не сдержавшись, рассмеялись.

Манньыаттаах нисколько не смущаясь, продолжил:

– Эта поговорка на русский язык переводится, что не сможешь ты один подровнять всех неровностей земли. А проще говоря, непосильная эта задача, уважаемый Владимир Николаевич! И Вы тоже не измените природу человеческую: кто был лодырь- таким он и останется. Что толку менять старый уклад, если он сложился веками…

Губернатор сверкнул глазами на Василия Сергеевича, но справился со своим гневом и несколько театрально обратился ко окружающим остальным:

– Вот так господа! Нет понимания на местах тех преимуществ, которые мы хотим им дать этой реформой…

Василий Манньыаттаах всем своим гордым и несколько вызывающим видом словно говорил: «А что Вы хотели? Вы спросили- я ответил…».

Повисла неловкая пауза. Губернатор оглядел присутствующих, немного подумав, сказал:

– Ладно, господа! Давайте пройдем к столу- на пустой желудок эту тему нам не осилить!

Окружающие чиновники и их дамы облегченно вздохнули, и прошли к накрытым закусками и винами столам.

Подойдя к столу, Василий Манньыаттаах схватил рюмку и стал пробовать закуски. Затем оглядев зал, толкнул Гаврила:

– Вот стоит твой Бахарев! Будь с ним осторожен- скандалеозный он. Тот еще пройдоха и шарлатан!..