Приняв решение, Манньыаттаах удовлетворенно улыбнулся. Затем вытянул свои длинные ноги и, глядя на всполохи огня в камельке, предался мечтам. В этих мечтах Василий Сергеевич видел себя в окружении близких, в нарядных платьях- видел себя главой большого рода, владельцем еще большего количества магазинов, окруженный уважением и любовью…

На следующий день рано утром к удивлению Гаврила и Марии к их двору подъехал сам Василий Манньыаттаах. Он степенно слез с лошади, размял свои длинные конечности и крепкой поступью двинулся к крыльцу дома.

Гаврил не ожидал увидеть отца. И мысли галопом пронеслись у него в голове- «Зачем он пожаловал? Хочет выгнать его из этого дома и отстранить от дел после вчерашнего разговора?». Буря эмоций пронеслась в душе Гаврила, но он совладал с собой и с непроницаемым лицом встретил отца.

Василий Сергеевич, сузив свои большие раскосые глаза, протянул свою ручищу для рукопожатия и, не выпуская руки Гаврила, начал говорить:

– Здравствуй сын! После того как ты уехал я крепко подумал и решил- помогу тебе деньгами. Верю в тебя. Завтра я передам тебе пятьдесят тысяч рублей золотом- дерзай! А еще познакомлю тебя в городе со своими друзьями- большими людьми и известными купцами, которые занимаются пушниной. Готовься- на этой неделе поедем в Якутск…

Гаврил в порыве благодарности крепко сжал руку отца, а потом и обнял отца. Позади стоявшая Мария всплеснула руками- широкая улыбка умиления и радости озарила ее лицо. Она подбежала и тоже обняла старшего Никифорова.

Лицо Манньыаттаах неожиданно подобрело- он растянул свои жесткие губы в улыбке, а глаза зажглись с доброй хитрецой, собрав вокруг себя паутины морщин. Он бодрым зычным голосом стал нарочито покрикивать на молодых супругов Никифоровых:

– Ну хватит о делах! Дайте же мне на внуков своих посмотреть что ли… А вообще- в этом доме гостям чай наливают?!

***

Отец с Гаврилом в своих лучших одеждах с небольшим багажом взошли на пароход, который делал перед Якутском короткую остановку на правом берегу Лены. Пароход вобрал в себя новых пассажиров- поднял швартовы, дал гудок и отчалил, набирая ход.

Судно шло медленно, пеня темно- коричневую воду великой реки. Мимо как в замедленной съемке проплывали песчаные речные острова, густо поросшие тальником и забросанные плавником, еще не высохшим после недавно прошедшего ледохода. Еще совсем недавно здесь с грохотом лезли друг на друга огромные льдины, обдирая кусты на этих островах.

Крики беспокойных чаек, круживших над судном, перемежали звук ударов лопастей о гладь воды.

Каждый оборот больших гребных колес приближал пароход к левому берегу, где все явственней проступали очертания Якутска. Постепенно перед глазами Гаврила стали проступать шпили церквей, крашенные металлические крыши над темными от времени деревянными домами большого города.

Пароход стал постепенно замедлять свой ход и было слышно как матрос на носу судна забрасывает веревку с грузом и выкрикивает глубины.

А на пристани толпилось множество людей- прибытие первого парохода после долгой зимы- это всегда праздник. И на этот праздник пришли самые разные горожане- на деревянном причале было не протолкнутся.

Уже издалека были видны дамы в ярких цветных платьях, чьи головки украшали элегантные шляпки, украшенные искусственными цветами. Тут же рядом с дамами, поддерживая их за руки, стояли франтоватые и набриолиненные кавалеры в темных костюмах.

Толклись вездесущие нищие, просящие подаяние. Их жалостливые причитания перебивались громкими криками зазывал- веселых продавцов пирожками и иной снедью, которые наперебой рекламировали свой товар.