Связанные стрелами Юстина Месропова

пролог

П

редставьте, что однажды небо вашего родного и любимого города застилают грозовые тучи, а на улицы падают громоздкие капли черного цвета, расплываясь по тротуарам и любым поверхностям безобразными кляксами… На мир обрушивается чума. Чума, которая не щадит никого. Население прекрасного города сокращается больше чем вполовину.

Если бы два месяца назад мне сказали, что такое произойдет со всей планетой, я бы покрутила пальцем у виска и послала этого человека куда подальше. Но теперь это не сказки для детей, не пугающие ужастики в книгах, теперь это мир, в котором живут люди. Мир, в котором живу я. Поначалу никто не понимал, откуда явилась чума, почему так быстро пошло заражение этой страшилкой из Средних веков. Буквально в считанные часы половина планеты была заражена, а через пару дней миллионов людей не стало. Города пытались эвакуировать, но куда как вывезешь миллионы обезумевших жителей? Наиболее хладнокровные бросали свои дома и уезжали в глухие деревни в надежде, что это поможет спастись. Боже, как же они ошибались!.. Чума поселилась в каждом уголке Земли. Куда бы ты ни бежал, она настигала тебя. Были и те, кто пользовался ситуацией: грабили дома, магазины, убивали людей прямо на улицах.

Полтора месяца после начала эпидемии царила полная неразбериха. Правительство пыталось вводить карантин, рассчитывая, что таким образом сможет контролировать распространение болезни, но они ошибались. Этот недуг врывался в любой дом, даже туда, где семьи прилежно соблюдали все меры безопасности. Убедившись, что привычные схемы не работают, власть убралась куда подальше от обычных жителей, оставив на съедение жестокой болезни. Насколько мне известно, сбежавших политиков это не спасло. Сейчас стало немного легче, но мы понимаем, что это лишь затишье – перед вторым вторжением, которое состоится через месяц.

Нам нужно быть максимально готовыми к этому – в войне с чумой не будет победивших и проигравших. В войне будут лишь выжившие и умершие…

Вы, наверное, не понимаете, о чем я говорю? Речь идет о всадниках Апокалипсиса.

И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч…

Откр. 6:3-4

Глава 1

К

огда я открываю глаза, на улице уже вовсю светит весеннее солнце. Пробираясь через оконные стекла, оно приятно греет лицо, заставляя меня улыбнуться. Мою талию нежно и в то же время властно держит рука Антонио, который сладко сопит во сне, уткнувшись лицом в подушку. Я всегда просыпаюсь раньше и разглядываю его мужественное лицо. Он мой. Ему двадцать пять лет, он на два года старше меня.

Мы познакомились в университете, я тогда только поступила, а Антонио, как первый красавец старшего курса, решил проявить дружелюбие и показал мне, как все здесь устроено. С тех пор мы всегда вместе. Мне кажется, что это любовь. У Антонио темные волосы, волной спадающие на плечи. Черт, мне так нравится это! К сожалению, днем он собирает их в дурацкий хвост, поэтому насладиться этим зрелищем я могу только ночью или ранним утром, пока он еще спит. Глаза у него карие, что неудивительно, ведь он – итальянец. Такие же были у моего отца…

Я стараюсь об этом не думать, но каждый день ко мне подкрадываются эти мысли, хочется мне того или нет. После чумы в Риме сильно сократилось население: большинство не пережило заразы, других убили.

В нашей семье такая участь постигла отца, и я не понимаю, за что и почему. Его звали Гилберт. Это был добрейшей души человек, всю свою жизнь посвятивший искусству и истории Древнего мира. Он был профессором Nuova Accademia di Belle Arti Rome. Его убили те, кого породили чертовы всадники Апокалипсиса. Отец погиб на улице, когда в очередной раз пошел на рынок за едой…

Люди боялись выйти из домов, умирали от голода, потому что не запаслись ни необходимыми для жизни продуктами, ни деньгами. Да и разве можно запастись этим на год? Да даже на месяц или неделю… Жизнь остановилась

Кто-то стал грабить покинутые жилища, магазины, торговые центры и нападать на горожан. На шестнадцатый день после вторжения первого всадника все вышки связи и телевидения перестали работать – то ли это было дело рук мародеров, то ли из-за хаоса, который творился повсюду, то ли умерли или разбежались те, кто обеспечивал работу этой сложной техники, сути это не меняло. Мы остались без какой-либо связи. Телефоны мгновенно превратились в фотоаппараты. Ко всеобщему удивлению, с электричеством и водой проблем не возникло, но вот еда…

Почти все продуктовые магазины закрылись, поставки продовольствия прекратились, продавцы, как и многие другие жители, спешно покидали город, ожидая, что где-то, возможно, хотя бы в другой стране, можно скрыться. Как наивно! На одной из площадей сохранились остатки рынка. Продавцы сначала сбывали все по наименьшей цене, лишь бы собрать денег и уехать подальше, но потом цены на все продукты взлетели до небес. Рынок смогли посещать только обеспеченные римляне или их слуги. Отец ходил за продуктами сам, не разрешая нам покидать дом. Слуг, как вы понимаете, у нас больше не было…

Отец нашел свою смерть, возвращаясь домой, когда на него выбежал мародер и попытался отнять корзину с покупками. Ох, если бы только папа отдал ее и не пытался вразумить мерзавца!

Отец был властным и упрямым, но одновременно благородным и рассудительным. Он считал, что люди разгневали Бога, который в наказание напустил на планету Всадников. Папа отказался отдать еду. Конец был закономерен – грабитель ударил отца в живот острым клинком. Это случилось прямо перед домом на глазах нашей семьи.

Мы не смогли похоронить отца как подобает. Пришлось закопать тело в нашем саду. Пережить эту смерть было трудно. Тяжелее всего было маме. Эрик, мой брат, тоже не справлялся поначалу. В день явления всадника Чумы ему исполнился двадцать один год. Это очень иронично, когда совершеннолетие приходит к тебе с одним из Всадников Апокалипсиса…

Брат мой – прекрасный человек, весь в отца, такой же благородный, и в то же время смелый и мужественный. Мама всегда называла нас подарком судьбы. Мы с ним совершенно разные, но иногда кажется, что очень похожи. Как говорит Нора (так зовут нашу маму), мы с Эриком – воители и победители.

Кстати, меня зовут Астрид, Астрид Инганнаморте. Мое имя означает «божественная и прекрасная» и, действительно, мне подходит. Мои черные, цвета воронового крыла, кудри спадают по спине до лопаток. Это гордость моей матери. Она старательно занималась моими волосами, утверждая, что именно в них отражается суть девушки. Глаза у меня от отца – такие же янтарные и большие, с густыми ресницами. Моя фигура (по мнению подруг и друзей) – идеальна. Терпеть не могу ханжество под видом скромности! Поэтому легко признаюсь – я очень красива! Высокая грудь, красивая талия и стройные ноги – это в маму. У меня пухлые губы и аккуратный носик – в отца. Как вы уже поняли, все лучшее во мне – от родителей. Если бы вы увидели нас рядом, то сразу бы сказали, что я – дочь своего отца. Мы с ним похожи, как две капли воды! Были…

Пара отделов полиции на весь Рим собирают трупы по переулкам и площадям города. Убийства не закончились, просто их стало намного меньше, чем в первый месяц после явления этого проклятого Всадника. Его видели немногие, хотя сложно подобрать определение этому действию, поэтому обойдемся словом «видели».

В тот вечер, когда на город обрушилась чума, а случилось это 18 февраля в день Римского карнавала, ровно два месяца назад, казалось, весь город вместе с туристами отмечал праздник на главной площади. Небо почернело, полился дождь цвета мазута. Необъяснимо, но потом поделились своими воспоминаниями совсем немногие. Была ли этому виной толчея на улицах, количество выпитого вина или просто психика защищала жителей от страшных картин, ведущих к безумию, неважно. Некоторые впечатлительные горожане описывали Всадника как Божественное создание на белом коне, который возник в небе из ниоткуда, взглянул на город и растворился в темноте. Другие уверяют, что видели кого-то страшнее, чем Люцифер, первый сына Господа.

Как только по Риму распространился слух об этом, мой отец понял, что наступил Судный день. Он много лет изучал картины, связанные с четырьмя всадниками Апокалипсиса. Он был более чем уверен, что Бог наказывает нас также, как наказал когда-то Адама, другого своего сына. Мы тоже дети Божьи… Библия гласит, что после открытия первых четырех печатей Книги Откровения, на свет явятся друг за другом четыре всадника Апокалипсиса. Они принесут смертельную болезнь, войну, голод, а закончится все смертью. Так переродится наш полностью прогнивший мир. Первый всадник уже явился – Чума. Вот с этого чертового карнавального дня каждый житель Рима с ужасом ждет явления второго всадника, который положит начало ужасному кровопролитию по всему белому свету. Как бы я мечтала о том, чтобы мой отец ошибся в своих заключениях! Порой людям проще думать и принимать такие явления как обычное стихийное бедствие, нежели как пророчества, полученные тысячи лет назад в библейских писаниях. Я доверяю отцу и большому учёному Гилберту Инганнаморте и разделяю его мысли. Он излагал их еще до того момента, как по городу распространился слух о том, что горожане в ту роковую ночь видели необъяснимое на ночном небе.