– Тишина! – прорезал воздух голос мисс Грин. Он был не громким, но в нём был металл. – Это всего лишь духота. Всем – в комнаты.

Но Лизи заметила детали. Как служанка, низко опустив голову, спешно уносила стакан Маргарет. Как мистер Блэквуд, почти возбуждённо, записал что-то в блокнот. И как Клара – неестественно выпрямившись – смотрела на всё это с таким выражением, словно у неё на глазах сбывались худшие предчувствия.

После обеда Лизи медленно, будто нехотя, направилась в библиотеку. В кармане пальто – мятая записка. Она взяла с полки несколько книг, сделала вид, что ищет материалы к докладу. Её глаза всё время искали то самое место.

Камин. Тёмный, как пасть. Обвитый резными существами, похожими на гротескных сфинксов и рыцарей в агонии. Легенда гласила, что камин был привезён из Франции, из разрушенного монастыря, где монах сошёл с ума, ведя хронику дьявольских чудес.

Когда библиотека опустела, Лизи подошла ближе. Половица под ногами скрипнула. Третья слева. Она выглядела чуть темнее – будто её касались недавно. Пальцы соскальзывали, но наконец она нащупала край, приподняла – и увидела углубление.

Внутри – конверт. На нём – инициалы: М. В. И дата: десять лет назад.

Лизи замерла. Мэри Ватсон. Это имя, как эхо, раздалось в ней. Имя, которое она слышала в шёпотах, в снах, в незаконченных фразах отца, сломленного горем.

Резкий скрип двери вернул её в реальность. Она поспешно спрятала конверт в платье и вернула половицу. В библиотеку вошла мисс Грин. Её глаза были как стекло – холодные, отражающие, но ничего не выдающие.

– Мисс Ватсон, уже поздно. Возвращайтесь в комнату.

– Да, мисс Грин. Я как раз закончила.

Позже, в тусклом свете ночника, Лизи рассматривала конверт. Бумага была хрупкой, как кожа старика. Она развернула письмо – и сразу узнала почерк. Тонкий, изящный, с характерным наклоном – точно такой же был на открытках, которые мама присылала из пансиона, когда ещё была воспитательницей.

**»Дорогая Эмили,

Я должна предупредить тебя. То, что происходит в пансионе – не просто странности. Это не карантин. Это… опыты. Они ищут что-то. Что-то, что может изменить не только разум, но и душу.

Я собрала доказательства. Но мне угрожают. Если со мной что-то случится – ищи в библиотеке. Под камином.

Прости меня. Прости за то, что втянула тебя.

Мэри.»**

Последние слова были размыты. Словно кто-то – или сама мама – плакал, пока писал. Или уже после.

В этот момент в дверь постучали. Тихо, почти извиняясь.

Это была Аннабель. Бледная, будто меловая. Она присела на край кровати, не поднимая глаз.

– Я видела. Минувшей ночью. Из окна. Мисс Грин и какой-то мужчина… они выносили сундук из подвала. И… – она сглотнула, – внутри кто-то был. Я… я слышала стоны.

Лизи замерла. Сердце стучало, будто отбивая счёт времени.

– Ты уверена?

– Да. Я хотела крикнуть. Но… не смогла.

Когда Аннабель ушла, Лизи сидела в темноте. Письмо матери сжималось в её руках, как последняя связь с тем, что было. Но теперь оно стало чем-то другим – ключом. Проклятием. Возможно, предупреждением.

И вдруг – запах.

Он пришёл из-под двери. Сладкий, приторный, как запах лилий в гниющем саду. Лизи вскочила, но голова закружилась. Она подошла к двери – заперто. Снаружи раздавались шаги. Голоса. Один – глубокий, мужской. Другой – сухой, почти шипящий. Мисс Грин.

Белёсый дым начал просачиваться в комнату. Словно сам туман, что утром плыл за окном, нашёл путь внутрь.

Последнее, что Лизи увидела, прежде чем всё погрузилось в черноту, – это отблеск луны в медальоне на её груди. Там, где хранилась записка.

А потом – тишина.