– Жандарм? – услышала девушка чужой, растерянный голос. – Зачем же? – ее блуждающий взгляд снова обратился к огням камина.

– Барышня, голубушка, – пробормотал дворецкий, – да вам никак нехорошо. Благоволите водицы испить.

Ольга очнулась.

– Напасть-то какая! – сокрушался слуга. – Принесла же нелегкая, а ведь и отказать нельзя.

Девушка поднялась с оттоманки.

– Проси, – оборвала она причитания дворецкого.

Дверь отворилась уже перед офицером немногим старше двадцати лет, привыкшим выправкой, благородным лицом с утонченным профилем, обрамленным густыми прядями русых волос, глубоким взглядом карих глаз производить впечатление на юных прелестниц.

С трепетом ожидавшая увидеть сурового мужлана вместо романтического образа, девушка едва заметно улыбнулась неожиданно пришедшим ей на ум мыслям.

Смущенный ею офицер с преисполненным достоинства поклоном произнес:

– Честь имею представиться. Прапорщик Ярослав Логинов к вашим услугам. Позвольте засвидетельствовать свое почтение.

Княжна протянула руку. Жандарм коснулся ее пальчиков поцелуем. Подняв взгляд, он невольно залюбовался девушкой. Живой блеск волнующих глаз, осененных густыми длинными ресницами, румянец смущения на бархатной коже щек, кудри на точеных плечах под соскользнувшей пелериной, изящный стан, охваченный муслином – волнующие взгляд прелести заставят забыть о цели визита и честолюбивого карьериста.

Польщенная восхищенным взглядом девушка, лишенная здесь возможности своим обаянием покорять мужские сердца, еще раз улыбнулась. Она деликатно отняла руку и, разорвав очарование прапорщика, вымолвила:

– Ваше благородие привело сюда, вероятно, важное дело?

Багрянец смущения покрыл его щеки. Возвращенный из грез к причине приезда, он поспешил объясниться:

– Вы правы, мадемуазель. После долгих колебаний я взял на себя труд исполнить горячую просьбу человека, чья судьба связана с последними событиями в столице. Я уполномочен, – не отрывал он взгляда от лица разволновавшейся девушки, – вручить вам письмо, автор коего, близкий вашему сиятельству человек, заподозрен в связи с разоблаченными бунтовщиками.

С девичьих щек сбежала краска, взгляд остановился. Опешив от внезапной перемены в княжне, офицер участливо заглянул в ее глаза.

– Письмо от отца? – выдавила Ольга. – Что с ним?

– Нет-нет! Опрометчивыми словами я неосторожно напугал вас, – прапорщик сжал ее холодную руку. – Будьте снисходительны к моей речи, введшей вас в заблуждение, – с досадой на себя взывал он к охваченной смятением Ольге. – Уверен, с вашим батюшкой все в порядке, – успокаивал ее оживающее сознание его покаянный голос. – К сожалению, я не имею чести об этом знать, так как прибыл не из столицы, а из имения князя Вяземского, где тот содержится под арестом.

– Вяземский арестован?! – рванулся голос ошеломленной известием Ольги. – Это немыслимо! Какая нелепость!

– Я вынужден просить ваше сиятельство, – изменился тон офицера, – воздержаться от подобных возгласов, бросающих тень на репутацию мадемуазель.

– Мое удивление имеет причину, – торопилась оправдать безудержное волнение Ольга. – Я знакома с князем не первый год. Его единственная дочь – моя близкая подруга.

– Именно это обстоятельство должно убедить мадемуазель поостеречься именовать нелепым не безосновательное, надо думать, вмешательство в судьбы упомянутых особ комитета для изысканий о злоумышленных обществах, – возразил ей назидательный голос.

– Я знаю князя как благородного дворянина, отважного офицера и порядочного человека, – не сдавала своих позиций девушка, – поэтому представить его замешанным в чем-то противном закону выше моих сил. Быть может, его арест – лишь следствие подлого доноса негодяя? – с надеждой глянула она на прапорщика.