И будет оды петь, как канарейка,
Тому, кто купит брендовые шмотки.
Я чист, как Александр Розенбаум
Пред этой пустотой рукоприкладства.
Ведь там, за мной открыт Эдем-шлагбаум
Туда, где шлюхе не войти за блядство.
Из принципа брезгливости Исиды,
Наверное, мой нюх на настоящих
Подводит, но зато ни ВИЧ, ни СПИД, не
Вольются в кровь с гиен прямоходящих.
Из глубины веков ко мне приходят
И Слуцкий, и Рубцов, и Рыжий Боря,
Протягивая рапорты с угодий,
Молясь за этот стих в раю без горя.
И я, конечно, распишусь, не стану
Уподобляться евнухам «без члена».
Все знают, что таких не уважают,
Что скитницу манкирует Геенна.
Быть может, ты сочтешь это за мерзость.
Но святость разобрали и продали.
Шалавы не согреют современность,
И предки не за это воевали.
Проехали. К чему я стёр страницу?
Валентность – то, как женщины стерильны:
Одни до смерти любят единицу,
А остальные, лживы, меркантильны.
22.04.24.
ТО, О ЧЕМ МОЛЧАТ
Слёзы выжги, как гимн. Aless! Ну-ка…
Взгляд не прячь в журавлиный полёт.
Расскажи мне, немецкая сука,
Кто теперь в Бухенвальде живёт?
Отчего не летают там птицы
И для губ не течёт родника?
Что тебе в бледном сумраке снится,
Когда разум колеблют века?
Дни слетают, как ржавые шпоры,
Через степь к отсырелой земле.
Не задёргивай век своих шторы,
Если дети приходят к тебе.
И, предчувствуя колющий иней
На губах, точно встречу с Отцом,
Не рисуй обессиленных линий
В форме исповеди крестом…
Проходя мимо труб громыхавших,
Не смотри в календарную высь.
Вместо камня безвестно-пропавших
Лучше подле печей становись!
Что за голос из камер? Послушай…
Это дети целуют кресты.
В Бухенвальде живут не их души.
В Бухенвальде живут твои сны.
09.08.24.
ПО СКВЕРУ
Я шёл по скверу, весь измученный