Я объехал сегодня весь город.
До сих пор злое сердце штормит.
Столько лет беззаботно я молод,
А всё также кладу боль под щит.
И, наверное, хочется просто
Вновь услышать, как мама поёт
Колыбельную, точно с погоста
Кто-то смерть мою робко крадёт:
Я объехал сегодня весь город,
Потому что устал умирать,
Потому что бесстрашием голод
Можно только кровавым унять,
Потому что, когда ты не занят,
Время рвётся когтями врага.
И в судьбу мягкотелость врастает,
Расправляя кривые бока.
Ни одна супостатная спальня
Тела боле мое не сведет.
Бог не фюрер, не грех и не Аня,
Чтоб я мерил собой его рот.
Ярким пламенем чахнет икона
Супротив моих лживых обид.
Что мне делать, покуда Мамона
Гонит кровь, как ударный болид?
Я объехал сегодня весь город,
Чтобы просто прожить этот миг.
Сколько раз мамин взгляд был исколот
Моей злобой, возложенной в лик!
А сейчас нет ни боли, ни терний.
Только что-то мне давит на грудь.
Я объехал сегодня последний
Своей жизни извилистый путь.
19.10.24.
ДИСТИМИЯ
Грозный ветер сквозь ржавое сито
Входит в голову варом Сирокко.
Ночью страх, как Луна-Немезида,
Вытекает с густого сиропа.
Под ногами изрыты могилы,
Распускается горная паства,
И дукаты глотками текилы
На мечте намечаются: «Гадство!»
Ни заплакать, ни слиться, ей-богу,
С обстановкой, вбив в череп ночь клиньев.
Это страх возлагает тревогу,
Как надежду, на слом моих крыльев.
Страх без рта над сакральной мечтою,
Что сильнее экстаза сношений,
Хочет этой отцветшей весною
Доказать мне, что нет отношений,
Результат от которых сакрален.
Краской вечности – «Смерть Паганини» —
Он играет средь залов и спален,
Нисходя ногатою богини.
Мои очи раскрыты на четверть,
Я вкушаю звучание Ада.
Мне б его усмирить и умерить…
«Но, за всё наступает расплата,
Ты так мерзок, и ты не мужчина,
Сгнивший в водах злословий, как Минос.
У г. М. уже дом и машина.
У г. Н. уже дети и бизнес!»
«Уравняет бессмертие смерть, и
Всех рассудит и не пожалеет», —
Думал я, пока люди на свете
Продолжали искать тех, кто вспенит
Море жизни. Удачи на этой
Эстафете – я видел, я знаю,
Чем закончатся горести: метой,
Для которой я цену алкаю.
Душу требуют ангелы неба,
Ветер хочет меня изничтожить.
«Сука, просто не думай!» – Плацебо.
«Успокойся, дыши!» – Не поможет.
Я способен убить её, спорим?
Мир не должен казаться столь мрачным.
«Говорят, что ты сдохнешь изгоем,
Говорят, что ты трус, неудачник
И посредственный!», – это не важно,
Ибо сплетни есть праздная малость.
Быть изгоем, молчать – это страшно,
Но страшнее – выдавливать жалость.
15.05.24.
ЗАПОВЕДЬ НА СУДНЫЙ ДЕНЬ
…И на устах застыло: «Никогда!»
Кликай, как проиграю, палачей,
Но пусть хоть миг льёт свет моя звезда
В тернистый путь, кружа среди ночей!
Меня ветра сгибают пополам,
И в грудь мою вонзаются ножи.
Над сгорбленной главой – небесный храм,
Таясь, следит за пылкостью души.
Чрез хворь и боль, сквозь тьму и пустоту,
Храня надежду в согнутых руках,
Я медленно на исповедь иду
Назло ветрам, отринув смерть и страх.
Не зная, что пройдет грядущим днём,
Но с прочной верой, запертой в груди.
Во мне есть то, что рушит «не пройдём!»
Единым словом божеским: «Иди».
И те, кто душу ранили во зле,
И те, кто шаткий подожгли приют,
Придут назад, клонясь к сырой земле
Под вой судьбы. За тысячи минут,
За ночи, проведенные с собой,
За слезы, что душили изнутри.
Настанет день, когда пробьет гобой
Моя победа в истинной любви.
07.12.24.
СУДНЫЙ ДЕНЬ
Я не спал сорок дней и холодных ночей.
В изоляции слёз – невротический гон.
И на яблочный Спас я созвал палачей,
Справедливый чтоб вынесли мне приговор.
Палачи не явились ко мне в этот Спас.
Но явился сам Бог. Он велел мне начать.
Он сказал, мол: «Иисус не затем тебя спас,