Отвечают мостом, лишь едва уловимый рёв
Серебристых авто соотносит пространство с явью,
Оглушая мой город, как ангельский дробный зёв.
Вот и жар от полудня подкрался среди затишья.
В небесах – ничего, только крики да щебет птиц.
На зените звезда, и меж древ, как губа зайчишья,
Окна трав чабреца распластались охапкой спиц.
Вот и горы, касаясь хребтами чернильных линий,
Стерегут изумруды, застеленные ковром.
С океана доносится эхом нарост актиний,
Принося соль песков в опустевший до боли дом…
Мне так просто, легко, но при том так по-детски грустно.
Чудеса этой жизни касаются твёрдых плеч.
Я надеюсь, я душу не продал и там не пусто.
Я надеюсь, любовь ещё сможет насытить речь.
И, когда я умру, всё вернётся: ветра и листья,
Летний бриз и твой вдох, уносящий сознанье в высь.
Смысл жизни среди всех других второсортных смыслов
Есть любовь ко всему, что способно составить жизнь.
18.06.24.
ЗВЕЗДНЫЙ ЛИСТОПАД
Звезды блещут синим листопадом,
С чернооких омутов глядят.
Посидим еще с тобою, мама,
Вспомним падших на войне солдат.
На войне, где всё до боли тленно.
Горе помним только мы с тобой:
Всё, что в этой жизни сокровенно,
Пролетает беглой чередой.
Где-то странник, превращаясь в точку
Под небесной пядью темноты,
Навсегда дописывает строчку
В книге неоконченной судьбы.
И, как будто, не должно быть жалко
Отдавать за грош последний час.
Мы стареем, наше пламя падко,
Вскоре и совсем не станет нас…
Но звезда на то и светит тускло,
Чтоб не каждый разглядел в ней свет!
Оттого-то, мама, мне и грустно,
Что на небе вижу сонм комет.
Я ведь Млечный лик таких же судеб,
Сложенных на чёрной вышине.
Может быть, и мы когда-то будем
Также тлеть в безумной тишине.
17.06.23
NORTHERN CHAOS
It seems like sun is down, rounds over heaven.
Zenith beneath whatever, night will be forgiven
In case of hitting back – a lullaby for nun.
We charted cliffs as well as desperating sun.
Unchained sea emerged and avalanche rebooted.
As well as bullyboys, I’ll hit ’em all again.
The duffels with lingerie are packed and executed,
And blackened drops of blood are flowing down my hand.
Adieu, a scorching heat and stars, which seem to be
Relentless dots from sky until the end of ages.
I’m going Acid-North, and this is a decree.
And nobody can stop me from the honeyed spaces.
Get built, my permafrost! And shiver under glaciers,
Nasopharynx gobbles lowered loins in.
The warmth of my inside dements annihilators,
A ratchet’s imploring for a ground sin.
These eunuchs think I’m sweet and that’s their own side.
They still have sequence, lapses, gates in ethic order.
I’m out like a light; I loathe to meet or fight.
I’m out like a light, I’m wretched sleeping folder.
So, let the fleeting cold impregnate me with spirit,
And smother cogent scorn and make heart-blood more vivid.
The Northern wind confuses thoughts like vile prose,
I hate to ask you this, but can you wither hoes?
22.04.25
ВАЛЕНТНОСТЬ
«…Остальные элементы,
Помни, друг мой, двухвалентны!»
Рахимов
Когда любая шлюха видит жертву
В своем удобном и понятном мире,
Ее любовь вдруг обретает shadow,
Становится барьером в ориентире
Для нас, для тех, кто любит без причины.
И то, что мы, как псы, берем за верность,
Для них лишь страсть, влечение к мужчине,
Посредственность, игра, бесчеловечность.
Бывает так, что женщина красива,
Так внешне вышла, что сбивает с толку.
Как будто выжрал опий глицерина,
А после вновь, и после – снова стопку.
Она клянётся верной быть до гроба
И обещает учесть семьянина.
Но в тяжкий миг наденет ложь, как робу,
И кинет на прощание: «Се-ля-ви, на!»,
Ректальный ход подставит за копейки,
Разденется при всех за литр водки