Аверкий (Таушев) писал: «Сущность всей речи заключается в стихах 51—53: Стефан как бы так хочет сказать – не как хулитель Бога, закона и храма предстою я здесь обвиняемый, но как жертва вашего противления Богу и Мессии, противления, которое вы наследовали от отцов ваших. Я верую в истинного Бога и свято чту Его закон, но вы всегда противились Богу и Его закону, а потому и судите меня»57.

Стихи 51—53 – это завершающая часть выступления Стефана, заявившего судьям:

– Жестоковыйные люди с необрезанным сердцем и ушами! Вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы. Кого из пророков не гнали отцы ваши? Они убили предвозвестивших пришествие Праведника, Которого предателями и убийцами сделались ныне вы (Деян. 7:51—52).

Приведенные слова Стефана надо расценивать как прямое обвинение иудейских властителей в убийстве Иисуса и других пророков. Нельзя в этой связи не вспомнить и слова самого Иисуса об Иерусалиме, «избивающем пророков» (Лк.13:34). А подтверждение их словам можно найти в многочисленных библейских историях. Так, в книге Неемии тема убийства пророков представлена как закономерность (Неем. 9:26). По одной из версий, пророк Исаия был перепилен деревянной пилой. Иеремию неоднократно заключали в тюрьму и избивали. Над ним глумились, называли его изменником родины и, в конце концов, забили до смерти камнями. А вот что Иисус говорил фарисеям о Захарии: «… да придет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле, от крови Авеля праведного до крови Захарии, сына Варахиина, которого вы убили между храмом и жертвенником» (Мф.23:35)58.

По мнению многих богословов, своей речью в суде Стефан показал, что «исполнение Ветхого Завета означает и его прехождение»59. Преходить – значит перейти, миновать. Возникновение и прехождение, по Гегелю, – двоякий результат изменения: бытие нового и небытие старого сущего60. Поэтому речь Стефана показывает, что он «ясно увидел: специфика Иисусова учения неизбежно приводит не только к духовной интерпретации Закона Моисеева, но даже к разрыву с иудаизмом»61. Разрыв же этот был обусловлен существенным искажением ветхозаветного закона, в связи с чем Иисус подверг корректировке учение книжников и законников, возвратив закону первоначальный смысл.

Брюсу М. Мецгеру это дало основания заявить, что Стефан «первым из христиан провел четкую грань между иудаизмом и христианством», а Н. Т. Райту заметить: «Возвеличивание Храма и отвержение Иисуса – знак того, что еврейские вожди отошли от основ собственной традиции»62.

Кульминацией и завершением суда синедриона, рассматривавшего дело Иисуса, явились его слова: «Отныне Сын Человеческий воссядет одесную силы Божией» (Лк. 22:69). Судебное заседание синедриона по делу Стефана также прервалось после его слов: «вот, я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога» (Деян. 7:56).

После этого, и в том, и в другом случае, судьи начали затыкать уши, заглушать слова подсудимых криками и угрозами в их адрес, разрывали одежды для обозначения своего ужаса. Исследователи не без оснований считают, что такая реакция обусловлена тем, что эти, малопонятные сегодня, слова воспринимались тогда как ужасное богохульство.

Дж. Лэдд полагал, что именно слова «одесную силы» были восприняты синедрионом как богохульство. «У нас нет свидетельств, – писал он, – которые говорили бы, что человек, выдававший себя за Мессию, богохульствовал: не это, а слова Иисуса о том, что Он воссядет одесную Отцу, – вот что стало причиной Его осуждения»63.

«Одесную силы» – значит, по правую руку Бога. Иисус говорит здесь словами из Ветхого Завета (Пс. 109:1; Дан. 7:13—14). В переводе на современный язык эта фраза означает: отныне Сын человеческий будет сидеть на облаках по правую руку Бога. Но не просто сидеть. Это означает нечто большее. Филарет (Гумилевский), например, дает такое толкование: «Сидеть одесную силы Божией на языке Писания означает иметь полное могущество Божества, участвовать в мироуправлении»