Слои бессмертия Андрей Московский

Глава 1: Год тишины

Горы молчали. Их вершины, укутанные в снега, казались неприступными стражами, охраняющими тайну, спрятанную в недрах скал. Здесь, на высоте, где воздух обжигал лёгкие, а звёзды ночью падали так низко, что хотелось поймать их ладонью, правительство построило «Лавину» – базу для специального отряда, способного вскрыть Даркнет наизнанку.

Пётр щёлкнул выключателем в тренировочном зале. Свет голограмм замигал, выхватывая из полумрака снаряды с нейроинтерфейсами, квантовые терминалы и клетки с симуляторами виртуальных ловушек. На стене висела карта глубинных слоёв сети – сплетение линий, напоминающее старую паутину, где в узлах мерцали красные метки: зоны активности Спирали.

– Опять не спишь?

Он обернулся. Алиса стояла в дверях, завернувшись в потертый плед с логотипом бара «Аналог». Её волосы, снова фиолетовые, как в первые дни их войны, отливали металлом под светом голограмм. Спираль на запястье, некогда бледная, теперь была словно выжжена – тёмный рубец, напоминающий шрам.

– Проверял новые импланты, – Пётр кивнул на стол, где лежали чипы в форме лезвий. – Лира… то есть её копия… обновила протоколы. Говорит, теперь они выдержат прямой контакт с квантовым шумом.

– Говорит? – Алиса приблизилась, и её дыхание смешалось с запахом перегретого металла. – Ты всё ещё общаешься с её голограммой?

Он промолчал. Цифровая тень Лиры, загруженная в закрытый сервер базы, стала их тайным оружием – и тихой болью. Она шутила, как раньше, собирала глушилки на голографических чертежах, но её смех иногда зависал, как повреждённый файл.

– Мы не можем ей доверять на 100%, – Алиса коснулась его руки. Спирали на их запястьях синхронно дрогнули. – Это не она. Что если ей кто-то манипулирует? Это код, который имитирует её память.

– А мы кто? – Пётр усмехнулся, указывая на метки. – Просто код в мясе?

За окном завыл ветер, гоняя по ущелью колючий снег. База, вырубленная в скале, напоминала древний монастырь – здесь царил культ тишины и стальных нервов. Внизу, в ангарах, спали солдаты: двадцать человек, отобранных за устойчивость к нейровоздействию. Их тренировали погружаться в Даркнет через боль, как ныряльщиков в океан без света.

Алиса подошла к окну. Горы, окрашенные рассветом в розовое, казались нереальными – словно голограмма, набросанная небрежной рукой.

– Помнишь, как мы мечтали уйти куда-то, где нет чипов и трупов? – Она прижала ладонь к стеклу, оставляя отпечаток. – А теперь строим новую тюрьму.

– Тюрьма с видом на вечность, – Пётр встал рядом, ощущая холод, просачивающийся сквозь бронированное стекло. – Но даже здесь, среди скал, мы не спасёмся от того, что выплёскивается из глубин. Ты видела последние сводки? Нелегальные чипы Elysium всё ещё в ходу. Люди ныряют в Даркнет через чёрные порталы, тащат оттуда мусор… и не только.

Алиса провела пальцем по шраму-спирали, заставляя его вспыхнуть синим. Где-то внизу, в глубинных чатах, уже шептались о «тенях» – аватарах, которые возвращались из погружения с пустыми глазами и переписанной ДНК.

– Они называют это «сёрфингом бездны», – сказала она. – Загружают сознание в украденные аватары, чтобы рыскать по запретным слоям. И возвращаются не одни. Вчера в пятом секторе нашли бродягу с чипом, который… – она замолчала, вспоминая видео его лица. Оно расползалось, как плохой рендер.

– …который стал ретранслятором, – Пётр закончил за неё. – Я читал отчёт. Его мозг прожгли коды-паразиты. Но это не Спираль. Это что-то новое. Или очень старое.

Утром голограмма Лиры, её цифровой двойник учила отряд работать с нейрошоками – виртуальными аналогами прежнего оружия. Вместо «Нейростаза» теперь были «Скальпель» – программы, рвущие связь аватара с ядром сознания. А вместо «Криогенной иглы» – «Ледяные скрипты», замораживающие данные в квантовых узлах, превращая вражеские алгоритмы в хрупкие статуи из нулей и единиц.

– Раньше мы стреляли в тела, – Пётр коснулся голограммы нового интерфейса. – Теперь будем взламывать души.

Алиса вздрогнула, вспоминая, как неделю назад их тестовый аватар столкнулся в Даркнете с «ныряльщиком». Тот не атаковал. Он смотрел – пустыми глазницами, в которых пульсировали чужие спирали. А потом рассыпался в прах, оставив в системе заражённый пакет данных. Лира тогда потратила три часа, чтобы очистить ядро от вируса, похожего на сперматозоид из шифров.

– Возвращаясь к ночному разговору, – она обернулась к Петру. – Да, это тюрьма. Но мы хотя бы знаем, где решётка. Но те, кто нелегально ныряют в Даркнет, даже не понимают, что стали дверью.

Внизу, в тренировочном зале, солдат крикнул, провалив попытку установить «Дефрагментатор» – оружие, разрывающее аватары на клочки кода. Голограмма Лиры засмеялась и запустила симуляцию заново.

– Готовь «Скальпель», – Алиса тронула свой нейрошлем, проверяя контакты. Пальцы скользнули по вискам, где кожа горела от перегрузок – Если там есть что-то, что вылезает через их чипы…

– …значит, мы отрежем опухоль до того, как она съест мозги, – Пётр активировал свой интерфейс. Над запястьем, где раньше пылала спираль, теперь висел голографический «Код-кластер» – виртуальная ловушка для паразитов.

За окном завыл ветер, но казалось это был уже не просто ветер. Где-то в его рёве звучал смех – тот самый, что они слышали в последнем заражённом пакете.

Их тишину взорвал сигнал тревоги. На терминале за спиной вспыхнуло сообщение: «Обнаружен квантовый канал. Координаты: 67.342° с.ш., 89.005° в.д. Глубина: Уровень Химера».

– Химера? – Алиса выпрямилась. – Это глубже, чем мы когда-либо погружались.

Пётр вызвал голограмму Лиры. Её образ, составленный из синих пикселей, материализовался над столом.

– Привет, любовники, – цифровой голос звучал слишком жизненно. – Судя по частотам, это не просто канал. Это… эхо. Сознание, застрявшее между слоями.

– Спираль? – спросил Пётр.

– Хуже. – Голограмма дрогнула. – Это сигнал как от NeuroCore. Тот самый, что мы взорвали. Но он адаптировался. Эволюционировал.

Алиса схватила куртку, уже закапываясь в карманы в поисках «Ледяных скриптов».

– Собирай отряд. Погружение через час.

– Подожди, – Пётр схватил её за локоть. – Химера – запретный уровень. Даже Спираль боялась туда лезть. Там нет правил. Нет…

– …логики? – Она высвободилась, улыбнувшись как тогда, перед прыжком в Черную дыру. – Мы и есть логика.

Когда она вышла, Пётр остался наедине с голограммой.

– Ты что-то скрываешь, – сказал он цифровой Лире.

– Умник, – её голос рассыпался на помехи. – В Химере нет смерти. Там… перерождение. Скажи Алисе, что если она увидит своё отражение…

Изображение погасло. На столе остался лишь чип с координатами, обёрнутый в чёрный шёлк.

«Если увидишь отражение – не смотри в глаза», – гласила виртуальная записка.

Внизу, в ангаре, солдаты проверяли нейрошлемы. Алиса прошла мимо них, к стенду с чипами и макетами виртуального оружия. Её спираль вновь горела, как раскалённая проволока. Горы за окном, такие безмятежные, теперь казались зубьями гигантской ловушки.

Война не закончилась. Она просто научилась прятаться в тенях между мирами и ползать по проводам.

Глава 2: Следы на скалах

Перед погружением в Химеру Алису накрыло волной воспоминаний. Она замерла, чувствуя, как виртуальный нейрошлем сжимает виски холодом, а затылок пронзает игла интерфейса. Но вместо квантового шума в ушах зазвучал ветер – настоящий, резкий, с запахом хвои и металла.

Год назад они стояли у подножия перевала, глядя на расщелину в скале, заваленную обломками дронов и ржавыми кабелями. Алиса сжимала в руке чип с голограммой Лиры – единственным, что осталось от их друга.

– Романтика! – голос цифровой Лиры фыркнул из проектора. – Предлагаю назвать это место «Логово Отчаяния». Или «Могильник Надежд».

– «База «Лавина», – поправил Пётр, разворачивая голограмму скальных слоёв. – Толщина гранита – 1800 метров. Ни один спутник не просканирует.

Первые недели они спали в бронированном фургоне, грелись у автономного реактора, пока рабочие рыли тоннели. Алиса вспомнила, как Петр пробивал стену отбойным молотком, в особо секретные помещения, а она ловила каждую его дрожь – ее рука на его плече, ее дыхание в затылок. «Левее, там пустота», – шептала она, и молоток проваливался в темноту нового зала.

Однажды ночью шторм сорвал внешний купол. Они вдвоем держали тент, пока голограмма Лиры светилась в темноте, выдавая инструкции:

– Крепление С-12! Нет, не так! Вы что, в детстве конструкторы не собирали?

Утром нашли инструкции с файлом – чертежами «Дефрагментатора».

– Это не оружие, – сказала голограмма Лиры, когда Пётр вставил чип в терминал. – Это лопата. Будете копать ей могилы для вирусов.

Вспомнилось как полгода назад, Алиса впервые активировала «Ледяные скрипты» – и тут же застряла в Даркнете, как муха в янтаре. Ее аватар окоченел, покрываясь инеем изнутри наружу. Голограмма Лиры, зависшая над терминалом, закатила несуществующие глаза:

– Ну и что ты делаешь? Заморозила себя вместо вируса! Это же не молоток, а скальпель!

– Хочешь помочь – объясни нормально, – Алиса скрипяще повернула голову в симуляторе. – Как избавиться от этого льда?

– Не замораживай код, а замедляй его! – голограмма Лиры тыкала в голограмму Алисы. – Ты же не холодильник. Ты… замедленная съёмка. Пауза, а не стоп-кадр!