Петр, стоя рядом, сжимал в руке чип со «Скальпелем». Он только что разорвал три вражеских программы, но при этом тошнило от обратной связи.

Он встряхнулся и снова его аватар, обёрнутый спиралями из чёрного кода, набросился на вирус, напоминающий спрута. «Скальпель» сработал мгновенно – щупальца алгоритма рванулись к нему, но запутались в паутине разрывных программ.

– Рви связи! – кричала цифровая Лира. – Не дай ему передать данные в ядро!

Петр сжал кулак в реальности – и в виртуале оружие вонзилось на всю глубину. Вирус рассыпался на битые пиксели, а его аватар упал на колени, дрожа от перегрузки.

– У тебя талант к насилию, – голограмма Лиры появилась рядом. – Но хватит рвать всё подряд. Представь, что ты… гм… садовник. Вырываешь сорняки, а не ломаешь лопатой теплицу.

Алиса тем временем, наконец, освоила «Ледяные скрипты». В теле своего аватара она скользила по Даркнету, оставляя за собой шлейф замедленного времени. Вирусы замирали, как вязнущие в патоке, а она методично добивала их импульсами.

– Смотри! – она заморозила гигантского червя-шифровальщика. – Теперь его можно разобрать на части. Без спешки.

– Идеально! – голограмма Лиры хлопала в ладоши. – Ледяной хирург в деле. Только не увлекайся – а то сама превратишься в сосульку.

Когда они вышли из симуляции, Петр вытер кровь из носа.

– Твой «Скальпель» слишком грубый, – Алиса протянула ему салфетку. – Дай мне следующий раз обездвижить цель, а потом режь.

– А ты слишком медленная, – он ухмыльнулся. – Но если хочешь поиграть в ледяную королеву – пожалуйста.

Голограмма Лиры погасла, оставив на экране сообщение:

«P.S. Не забудьте переименовать оружие. Предлагаю: «Мясорубка» и «Холодильник». Шутка. Или нет».

Яркой вспышкой пронесся в воспоминаниях вечер, когда тени от голограмм дрожали на стенах серверной, пока Алиса и Пётр допиливали оружие для точечного удаления заражённых участков кода. В углу мерцала проекция Лиры, её цифровой двойник скрещивал руки на груди, наблюдая за их работой.

– Если продолжите так ковыряться, вместо вируса удалите ядро аватара, – голос Лиры звучал ровно, без привычной насмешливой нотки. – Точность, Алиса. Вы же не в мясной лавке.

Алиса сжала джойстик управления, выводя курсор на заражённый сегмент. На экране виртуальный аватар дрожал, его код расползался чёрными нитями.

– Легко говорить, когда ты не чувствуешь обратной связи, – она стиснула зубы. – Каждый раз, когда я режу, он… кричит.

Она резко дёрнула джойстик. Курсор дрогнул, вырезав заражённый блок. Аватар взвыл – цифровой вопль ударил по нейросети, заставив лампы на базе мигнуть.

– Чёрт! – она отшвырнула джойстик. – Он всё равно распался!

Голограмма Лиры приблизилась к терминалу, её пиксельные глаза сузились.

– Погрешность 0,4%. Вы удалили на 3 миллисекунды раньше, чем нужно. Недостаток терпения, не более.

– Терпения? – Алиса вскочила. – Настоящая Лира никогда бы не сказала так! Она бы… она бы шутила, ругалась, но не читала инструкции как робот!

Тишина повисла в воздухе. Проекция Лиры замерла, циклясь на повторении:

– Рекомендую провести повторную калибровку… Рекомендую провести…

Пётр встал, закрыв терминал.

– Довольно. Сегодня хватит. – Он потянулся к флешке в кармане – той самой, с архивом голосовых записей Лиры. – Давай послушаем её. Настоящую.

Они сели у обогревателя, втиснувшись в узкий проход между серверами. Пётр вставил флешку, и тишину заполнил хрипловатый смех:

– …и тогда я сказала этому болвану: «Если твой код сломает мой дефрагментатор, я переформатирую твою личность в калькулятор! – запись Лиры ожила, наполняя комнату теплом, которого не хватало голограмме. – А он такой…