— Во-первых, в газетах не напечатают её имени, я запретил. А во-вторых — нет у неё родственников.

— Нет родственников, — задумчиво протянула Урсула, глядя на Гектора с подозрением. — Что-то… хм. Ты, случайно, не водил ли с собой Кэ…

— Пошли-ка на кухню, — перебил сестру Дайд. — Я хочу нормально позавтракать и выпить чаю. И тебя покормлю, раз уж явилась.

Вновь раздался скрип зубов.

— Я тебя всё-таки придушу.

— Это я уже слышал.

После завтрака Урсула немного подобрела, хотя взгляд её ничего доброго по-прежнему не сулил. Во время еды Гектор категорически отказался обсуждать газетные статьи, заявив, что не собирается портить аппетит, и сестре пришлось смириться и найти утешение в тёплых сладких булочках, которые Дайд заказал из ресторана.

— Всё! — Урсула отодвинула опустевшие чашку и тарелку и строго посмотрела на брата. — Теперь давай поговорим.

— Давай, — кивнул дознаватель. — Говори.

— Гектор!

— Что? — Он засмеялся. — Сама же сказала — поговорим.

— Говорить должен ты!

— Да-а-а? — Дайд откинулся на спинку стула, глядя на Урсулу с улыбкой. — Докажи.

— Гектор! — Сестра подняла со стола чайную ложку и погрозила ею, как учительница указкой. — Хватит издеваться! А то я маме с папой пожалуюсь.

— Вот так всегда. Ничего не меняется, ты по-прежнему маленькая ябеда. Ладно. — Гектор поднял руки и заговорил уже серьёзно: — Ты абсолютно права насчёт расследования, мне нужно было пустить определённый слух. Ничего особенного — дело закрыто, преступники найдены и главный дознаватель теперь расслабляется. С учётом того, что я делал это впервые — ну, на публике по крайней мере, — эффект получился как от взрыва.

— Не забудь только это родителям объяснить. А то они как увидят эти статьи, так и прослезятся от счастья, что ты наконец…

— Не прослезятся. Они слишком хорошо меня знают. Я зайду сегодня вечером или завтра утром, Сули. Ты до этого времени держи оборону, пожалуйста.

— Вот так всегда. — Взгляд Урсулы стал мрачно-недовольным. — Ты напортачил, а я держи оборону.

— Не всегда, — Гектор фыркнул. — Забыла, как ты бегала на свидания, а я говорил, что ты вместе со мной в комнате уроки делаешь?

— Я тоже так говорила, когда ты бегал на свидания!

— Вот-вот. Значит, мы квиты.

— Ладно, с этим разобрались. — Сестра нахмурилась, и Дайд понял — сейчас последует главная претензия. — А теперь я хочу знать, кого ты целовал.

— Зачем? — произнёс он вкрадчиво и поморщился, когда Урсула заявила:

— Чтобы знать, какое место тебе надирать — уши или задницу.

— Вариант не надирать ты не рассматриваешь?

— Нет.

— Я понял, — хмыкнул Гектор и показал на уши. — Тогда вот твоя жертва, потому что ты права и на этот раз. Я водил в театр Кэти.

— Та-а-а-ак…

Судя по лицу, Урсула действительно была готова надрать ему и уши, и задницу, и вообще все места, до которых он дал бы дотянуться.

Она прекрасно знала Кэт и с самого начала, как только он взял к себе в секретари семнадцатилетнюю девочку, относилась к ней с огромным умилением. Впрочем, как и сам Гектор. И не раз заводила песню, как ему было бы хорошо жениться и завести семью, а Кэти для этого — идеальная кандидатура.

В целом, Урсула была права. Если бы не одно «но». Гектор никак не мог перестать относиться к Кэт как к ребёнку, младшей сестрёнке, маленькой девочке, которую нужно защищать и воспитывать. И стоило Дайду представить её своей женой, с которой придётся спать и заводить детей, у него начинали шевелиться брови. Нет, он прекрасно видел, что Кэт взрослая и привлекательная девушка, она ему нравилась и была приятна, однако физическое влечение — это совсем про другое.