— Папа… — Девушка рассмеялась и, опустив голову Моргану на грудь, потёрлась щекой о жёсткую ткань рубашки. — Ты тоже упрямый, а я в тебя.

— Это верно, — мягко сказал мужчина и чмокнул Тайру в лоб. — Ну что, договорились, Тай?

Она вздохнула.

— Ладно. Только… — Нет, всё же нужно спросить. Хоть и не хочется. Нужно! — Ответь мне. Риан — Альго?

Секундное молчание, а затем тихое, как шелест ветра:

— Да.

Тайра закусила губу и поморщилась. Теперь «налаживать отношения» не хотелось ещё сильнее.

— Я никому не скажу.

— Я знаю, ласточка. — Морган вновь поцеловал Тайру в лоб и отстранился. — А теперь давай всё же приготовим обед, иначе я начну грызть стол.

— Сгрызи лучше яблочко.

— Спасибо, я лучше дождусь мяса с картошкой, — фыркнул Морган, и Тайра засмеялась, но немного натянуто — из головы не выходило сказанное отцом.

Значит, всё-таки Альго. Что ж, ответ на этот вопрос она получила, но теперь других вопросов стало больше. И Тайре почему-то казалось, что лучше их пока не задавать.

***

Гектор проснулся, услышав рядом знакомый голос, в котором было столько возмущения, что дознаватель улыбнулся.

— Нет, это безобразие! Он ещё и спит, и в ус не дует! Да ты обнаглел, братец!

Дайд хмыкнул, открывая глаза, моргнул — силуэт Урсулы расплывался в рассветном полумраке, — и ответил:

— У меня нет усов.

— Да если бы они у тебя были, я бы тебе их сейчас оторвала! Жаль, волосы слишком короткие, не потреплешь даже. А ну-ка, вставай и объяснись!

— Для того, чтобы объясняться, вставать не обязательно. — Гектор зевнул и потянулся. Он ещё накануне думал, что Урсула примчится с утра пораньше выяснять отношения, и не ошибся. — Который час, Сули?

— В Риаме полседьмого, здесь…

— Полпятого. — Дайд вновь зевнул. — Могла бы хоть до пяти подождать для приличия.

— Для чего-о-о?! — Сестра от возмущения едва не взрывалась. — Ты мне про приличия будешь рассказывать?! Да во всех риамских утренних газетах со смаком описывается, как ты в театре целовался! Ты! Целовался! В театре! Гектор!!

— Посмотри на это с другой стороны, — сказал дознаватель со смешком. — Все когда-нибудь целуются, в этом… хм… акте нет ничего особенного. Кроме того, я целовался с девушкой, а это не так уж и страшно.

Урсула заскрипела зубами.

— Я тебя сейчас придушу.

— Давай. — Он пожал плечами. — Только включи сначала чайник, я потом чаю выпью. Кстати, ты, случайно, не захватила с собой маминого печенья?

Вместо ответа сестра зарычала и, сжав кулаки, прыгнула на Гектора, пытаясь не придушить, а скорее дать в глаз. Дайд скрутил её за секунду и прижал к кровати так, что она не могла пошевелиться — только разговаривать.

— Гекто-о-ор… — протянула Урсула немного глухо — ртом и носом она утыкалась в простыню. — Ты же знаешь, что я права, демоны тебя раздери! Родители ведь это всё обязательно увидят, да даже если не увидят, им обязательно расскажут! Ты бы хоть предупредил! Ну нельзя же так!

— Я собирался к вам сразу после пробуждения. Но предполагал, что ты заглянешь в утренние газеты до того, как у меня прозвенит будильник.

— Да, я всё прочла во время завтрака. — Урсула вздохнула, и Гектор понял, что она успокоилась, поэтому разжал руки, отодвигаясь в сторону. Сестра тут же села и продолжила: — Точнее, позавтракать я после прочитанного так и не смогла.

— Ничего, сейчас вместе позавтракаем.

— Ты, конечно, будешь оправдываться расследованием? — пробурчала Урсула, сводя точно такие же, как у него, белые брови. — Спецзадание, конспирация, подбрасывание противнику ложных сведений. Верно?

— Верно, — кивнул Гектор, улыбаясь.

— Я так и знала. Гад ты. А о девушке подумал? Даже если она агент, это всё неприятно читать. А её родственники? Перед ними как будешь оправдываться?