– Не хотелось мне говорить, что я его из могилы вытащил, – пояснил он, – потому как местные сторожа мне доверяют, а они люди семейные, не хочу я их надувать[94].

Присяжных не тронуло это совестливое заявление. По отношению ко всем четырем обвиняемым они вынесли вердикт об «умышленном убийстве, совершенном одним или несколькими неустановленными лицами» (стандартная формулировка: неизвестно было, кто, собственно, убил мальчика) и призвали Скотленд-Ярд провести «тщательное расследование сего дела»[95].

Расследование продвигалось с удивительной скоростью – несмотря на то, что охватывало главным образом тот дом, где проживали Бишоп с Уильямсом (Нова-Скотиа-Гарденз, 3, в Бетнал-Грин[96]), и питейные заведения, которые они посещали. Один такой кабак именовался «Превратности войны», он находился по адресу Гилтспур-стрит, 4, напротив больницы Святого Варфоломея, и славился как место сборищ «воскресителей». Здесь расхитители могил сбывали товар – в задней комнате, «где в ожидании оценки хирургов [возможных покупателей] на скамьях вдоль стен выставлялись трупы, добытые похитителями, с должным указанием имен»[97][98].

Половой, служивший в этом пабе, сообщил, что обвиняемые провели там вечер 4 ноября. По его словам, примерно в девять вечера Мэй подошел к стойке бара, держа нечто завернутое в носовой платок.

– Я видел, как он льет на платок воду и трет рукой, – рассказывал служитель. – Потом он развернул платок, и я увидел, что там зубы. Мне показалось – кого-то молодого, так я ему и сказал.

Мэй согласился с этой оценкой и признался половому, что надеется выручить за них не меньше двух фунтов. На следующее утро, в восемь часов, Бишоп с Уильямсом вернулись в паб; вскоре к ним присоединился Шилдс. Служитель слышал, как за пинтой эля они обсуждают, где бы найти большую корзину. Один предложил – в больнице Святого Варфоломея. Бишоп покинул заведение и скоро вернулся с корзиной, после чего все трое вышли вместе. «Больше я их не видел, пока их не арестовали», – добавил половой[99].

Томас и его команда полицейских упорно двигались по этому мрачному следу – от одних свидетельских показаний к другим. Так они вышли на кучера по имени Джеймс Сигрейв. По его словам, вечером, 4 ноября, в пятницу, обвиняемые подошли к нему возле паба «Датский король» в окрестностях улицы Олд-Бейли.

– Надел я моей кляче на морду торбу с овсом, – рассказывал извозчик, – и пошел, как всегда, в кабак выпить чаю. – Только-только он устроился за стойкой, как услышал, что его кто-то окликает по имени. Подняв глаза, увидел, как к нему приближается Бишоп, за которым шел Мэй. – Он [Бишоп?] отвел меня в сторонку и сказал, что хочет, чтобы я отвез «жмурика». Я сразу смекнул: речь про какого-то покойника. – Сигрейв добавил, что Бишоп и Мэй предложили ему за труды гинею. Он вернулся к стойке, чтобы обдумать предложение. – Кто-то из клиентов заведения пихнул меня под локоть и намекнул, что эти – из «похитителей», так что я решил с ними не ехать[100].

Вот какие сведения (если свести все к набору сухих фактов) получил Томас в ходе своих разысканий: 4 ноября, в пятницу, у обвиняемых имелось тело мальчика, которое они хотели продать. Между девятью и десятью часами утра Мэй продал зубы мальчика дантисту Томасу Миллзу. Вечером того же дня один из соседей Бишопа видел, как обвиняемые грузят какой-то мешок в желтую коляску, стоящую у коттеджа Бишопа в Бетнал-Грин. «Мешок, похоже, был порядочного веса, – рассказывал сосед, – словно в нем что-то тяжелое». Затем они, по словам свидетеля, укатили «в город». Злоумышленники пытались продать труп нескольким учреждениям, однако им везде отказывали. В частности, подсобный рабочий прозекторской при больнице Гая заявил им, что его не интересует их предложение. «Сами знаете, не могу я его купить, – пояснил он. – Я у вас уже двух покойников вчера купил, да и они мне, по правде сказать, были не очень-то нужны». Впрочем, он разрешил им оставить труп на ночь в здании больницы. Наутро (5 ноября, в субботу) они забрали тело, поместили его в раздобытую корзину и пересекли реку, чтобы добраться до Королевского колледжа. А дальше их, как мы уже знаем, ждал арест