Впрочем, никто из этих опечаленных родителей не признал загадочного мальчика за своего сына. Одна итальянская пара заявила, что узнала его, но не знает его имени: уличный музыкант Джозеф Парагалли и его жена утверждали, будто на протяжении последних двух лет иногда мельком видели этого мальчика. Он тоже был итальянцем и часто бродил по улицам, повесив на шею клетку с двумя белыми мышами. В последний раз они заметили его, когда он шел по Оксфорд-стрит в четверть первого пополудни 1 ноября, во вторник[88].

Скудные сведения. Но хоть что-то.

Вечером Бимен вместе с Ричардом Партриджем и профессором анатомии Королевского колледжа Гербертом Майо произвел вскрытие. В области груди и передней части шеи тело «не выказывало ни малейших признаков учиненного над ним насилия». Однако при осмотре верхней части черепа Бимен обнаружил непосредственно под кожей кровь, указывающую на «примененное насилие или несчастный случай». Перевернув тело, он стал снимать кожу с нижней части головы и двинулся дальше; миновав плечи, увидел «три или четыре унции» свернувшейся крови «среди мышц в этой области». Позвоночник не имел трещин, однако, вынимая дужку одного из позвонков для осмотра спинного мозга, Бимен обнаружил «в позвоночном канале некоторое количество свернувшейся крови… давящей на спинной мозг»[89].

В сердце не осталось крови – признак внезапной смерти. Желудок содержал частично переваренную пищу, от которой сильно несло ромом. «В момент смерти процесс пищеварения продолжался, – отметил Бимен. – Полагаю, смерть наступила примерно через три часа после трапезы». Он вытер окровавленные руки о свой кожаный фартук. «Судя по моим наблюдениям тела, – заключил он впоследствии, – летальный исход наступил от удара в заднюю часть шеи»[90].

Утром во вторник, 8 ноября, суперинтендант Томас был вызван к дантисту Томасу Миллзу, практиковавшему по адресу Бридж-Хаус-плейс, 39. Миллз прочел о мертвом мальчике в газете, особенно обратив внимание на подробности о пропавших зубах. Врач достал небольшой матерчатый мешочек и опорожнил его над столом. Полицейский увидел перед собой россыпь зубов. Миллз заявил: 4 ноября, в пятницу, некий мужчина вошел к нему в приемную и предложил продать за одну гинею 12 человеческих зубов, «шесть на каждую челюсть». Миллз осмотрел принесенные зубы, заметил, что один слегка сколот, и осведомился, все ли они взяты из одного рта.

– Богом клянусь, – заверил пришедший, – все были в одной голове, совсем недавно.

Он объяснил, что зубы взяты из свежего непогребенного трупа мальчика 14–15 лет. Миллз предложил 12 шиллингов за весь набор[91]. Незнакомец согласился и, получив деньги, ушел[92].

– Когда я затем осмотрел их, – рассказывал Миллз, – то обнаружил, что к ним очень прочно пристала некоторая часть плоти десен: вероятно, их насильственным образом извлекали из головы. Мне стоило огромного труда отделить эту плоть от зубов[93].

Захватив зубы (вероятнее всего, принадлежавшие именно этому мертвому мальчику), Томас вернулся к себе в участок. Днем должно было начаться коронерское следствие – в пабе «Единорог» на Хенриэтта-стрит.

«Помещение, где происходило следствие, оказалось забито людьми так, что едва хватало воздуху», – отмечал один из очевидцев. Три дня, на протяжении которых приводились медицинские свидетельства, а Томас перечислял факты, так и не пролили свет на то, кто этот мальчик и каким образом его постигла такая участь. Четверо обвиняемых явно не спешили прояснить дело. Бишоп, отступив от своих первоначальных показаний, заявил, что не приобрел труп в больнице Гая, а выкрал его непосредственно из могилы.