– Простите, мисс, но дилижанс всегда останавливается в гостинице, – кучер развел руками, странно поглядев на неё. – А куда едет ваш поезд?

– Я… мне надо в Либсон-парк, – честно ответила Хелен. Она не вспомнила куда направлялся поезд и потому назвала поместье дяди. Мужчины, к её изумлению, заулыбались и засмеялись.

– Мисс, поезд в ту сторону уходит завтра днем. Следуя этим маршрутом, мы всегда останавливаемся в гостинице, а с утра едем на вокзал.

Хелен не нашла что ответить, просто моргнула и отошла к дилижансу, заламывая пальцы. Все походило на какой-то кошмар: ей никто не сказал ни слова о том, что дилижанс на ночь остановится в гостинице, а поезд отходит завтра. Хелен достала записную книжку и принялась листать, едва разбирая буквы в темноте: там была только стоимость билета на поезд и его направление. Миссис Бэбкок не сообщила ей время и дату. И про гостиницу ничего. От тревог и голода у мисс Шоу начала кружиться голова и едва она решила, что упадет в обморок, то все прошло.

Мужчины решили оставить багаж в экипаже и медленно двинулись вперед.

– Не беспокойтесь, мисс, – их загадочный попутчик успокаивающе улыбнулся, видя тревогу на лице Хелен, которая шла рядом с лошадьми. – Мы доберемся до вокзала завтра утром и вы сядете на свой поезд.

– Дорога такая темная, может, мы зажжем еще одну лампу? – Пруденс взглянула на кучера, тот пожал плечами. Фонари на дилижансе горели, давая достаточно света для того, чтобы видеть дорогу, однако Хелен была согласна с Пруденс. Девушки шли, то и дело запинаясь и не видя, что у них под ногами. Хелен не сомневалась, что подол её темного платья уже посерел от пыли. И, может быть еще немного света расположат попутчиков к беседе: тишина давила на девушку.

– Как только вы зажжете огонек, юная леди, то на этот свет слетится куча мошек и комаров. Не знаю, как вы, а я не намерен в своем возрасте стать обедом этих кровопийц. Или того хуже, вы можете привлечь вампиров.

– Вы верите в их существование? – Не смотря на свое угрюмое настроение, Хелен не смогла сдержать насмешку в своем голосе. Отец говорил ей, что вампиры и призраки – модное веяние, которое пройдет со временем. Он так старательно уверял дочь в этом, что ей было не о чем поговорить с подругами, когда те увлеклись спиритизмом и призраками. Одна из них даже привезла доску, но Хелен не участвовала с ними в сеансах. Теперь же, страхи перед вампирами звучавшие из уст седого джентльмена ей казались смешными. А он, обидевшись на неё, замолчал. Через минуту Пруденс нагнала Хелен, держа в руке масляную лампу. Её желтый свет выхватывал из темноты лица попутчиков и немного дороги. Света оказалось достаточно, чтобы перестать запинаться. Джентльмен в плаще сказал «полчаса» до гостиницы и уверенно шел впереди, будто указывал кучеру дорогу. Хотя, сложно было усомниться в том, что кучер не знал где располагалось их пристанище на ночь. Свет фонарей лизал спину Путешественника, оставляя все впереди темным, а он, удивительным образом, ни разу не запнулся и не оступился.

Люди шли молча, их сопровождал только стук копыт и шорох шагов, да еще жужжание насекомых. Хелен достала платок, чтобы вытереть лицо, когда услышала детский скулеж: Холли прижалась к сестре, Пруденс замерла, когда в свет лампы выбежала большая собака. Она заглядывала людям в глаза, виляла хвостом, а из раскрытой пасти вывалился розовый язык.

– Почему он прибежал к нам? – чуть хныча спросила Холли, а Пруденс только пожала плечами, обнимая сестру. Собака не решалась подойти ближе, но все время виляла огромным хвостом и изредка лаяла.