Когда стало совсем темно, водитель присмотрел удобное для стоянки место и съехал с дороги. Шофёр улёгся спать в кабине, а Виктор Иванович составил ребятам компанию в кузове. С первыми лучами солнца, поднимавшегося над горизонтом, двинулись дальше. Палин вылез из-под одеяла и огляделся. Над водой стоял густой туман. Тянуло прохладой. Егор решил взять пример с Дугина, сладко спавшего рядом, и юркнул под одеяло.
От города Камень-на-Оби машина повернула на юго-запад и через несколько часов уже пылила по Кулундинской степи. После обеда они были на месте стоянки экспедиции. Разгрузив машину, первым делом поставили две большие военные палатки, одну для мужчин, а другую для женщин, собрали в них привезённые кровати. Вскоре из Благовещенки прибыли остальные члены экспедиции, ехавшие поездом. Часть девушек стала готовить ужин, а остальные продолжили оборудовать лагерь. Для Расплетина, как руководителя экспедиции, поставили отдельную небольшую туристическую палатку. Отдельная палатка была оборудована и под столовую. На другой день вкопали два столба и натянули между ними волейбольную сетку. Здесь после трудового дня, разбившись на две команды, с азартом играли в волейбол.
Экспедиция Сибстрина с 1965 года выполняла научно-исследовательские работы по хозяйственному договору с Кучукским сульфатным комбинатом[27], добывавшим из озера Кучук мирабилит. В составе экспедиции 1967 года было восемь представителей мужского пола и столько же женского. Все познакомились в течение одного дня. Больше других Палин и Дугин сдружились с Борькой Минихиным – тем самым лаборантом, с которым они грузили машину перед отъездом. Это был невысокий худощавый парень, немного старше их по возрасту, с весёлым характером и тонким юмором. В этом они соревновались с Витькой Дугиным, и трудно было кому-нибудь из них отдать предпочтение. Очень скоро членов этой троицы по аналогии с известной комедией Леонида Гайдая «Самогонщики» стали называть Трус, Балбес и Бывалый. Балбесом был Минихин и даже козырял этим. «Что с меня взять? Я же Балбес», – оправдывался он, если Геннадий Алексеевич высказывал ему какие-либо претензии. Егор в этой троице был выше и атлетичнее других, поэтому стал Бывалым, ну а Витьке оставалось только прозвище Трус, каковым он в действительности не был.
Два парня в экспедиции уже перешли на третий курс – Генка Воронов и Лёшка Голубев. Молчаливый вдумчивый Генка производил впечатление основательного, надёжного человека, и Расплетин поручал ему наиболее квалифицированную работу, например запись волн осциллографом. Долговязый Лёшка, недавно избранный секретарём комитета комсомола гидротехнического факультета, был типичным комсомольским деятелем – коммуникабельным, весёлым и деловым. Худой, метр девяносто ростом, он ходил странной вихляющей походкой. Его плечи и верхняя часть тела при ходьбе как бы поворачивались туда-обратно вокруг вертикальной оси, коей являлся позвоночник. Лёха привнёс в коллектив пиратскую песню барда Александра Городницкого, которая стала чуть ли не гимном экспедиции. Отправляясь на лодке к исследовательским платформам, оборудованным в озере, или вечером после ужина парни с азартом горланили: