Шоссе 17 Юсиф Гасанов

Багажник захлопнулся с глухим стуком, словно ставя точку в двадцати годах совместной жизни. Роберт стоял, прислонившись к нагретому солнцем капоту своего старого "Форда", и смотрел, как красные огни задних фар тают в вечерней дымке. "Уезжай", – беззвучно шептали его губы, хотя внутри все кричало о другом. Кричало от боли, от обиды, от пустоты, которая зияла внутри черной дырой.

Двадцать лет. Двадцать лет, которые начинались со свадебного вальса и клятв вечной любви, а закончились холодным ужином в молчании, упреками в глазах и полным отсутствием всякого тепла. Как асфальт под колесами его "Форда", их брак превратился в пыль, которую теперь разносил ветер по забытым Богом городкам шоссе 17.

Он не знал, куда едет. План был прост – уехать. Сбежать от душной атмосферы дома, от призрака их былой любви, от собственного отражения в зеркале, которое смотрело на него с укоризной. В бардачке лежала пожелтевшая фотография – он и Элис, молодые, счастливые, полные надежд, на фоне того же шоссе 17. Тридцать лет назад они поклялись друг другу в вечной любви на скамейке у придорожной закусочной, мечтая о совместном будущем, полном приключений и счастья. Жизнь, как всегда, распорядилась по-своему.

Шоссе 17 змеилось перед ним серой лентой, уходящей за горизонт. Солнце медленно опускалось за холмы, окрашивая небо в багровые тона. Роберт включил двигатель, и старый "Форд" зарычал, словно недовольный тем, что его тревожат после долгого стояния. Звук мотора был единственным звуком в этом вечернем безмолвии.

Бак был полон, в кармане лежала скромная сумма денег, которую он успел снять с карты перед уходом, а в душе – пустота размером с Гранд-Каньон. Он включил радио, надеясь заглушить мысли, которые роились в голове, словно растревоженный улей. Хриплый голос певицы наполнил салон меланхолией блюза. "Подходящая музыка для похорон", – горько усмехнулся он. Похорон его прошлой жизни, его брака, его мечт.

Он ехал долго, не обращая внимания на дорожные знаки, не замечая проносящихся мимо пейзажей. В голове вновь и вновь всплывали картины из прошлого: первая встреча с Элис, свадьба, рождение детей, первые ссоры, первые трещины в их отношениях, которые постепенно разрастались, превращаясь в глубокие пропасти. Где они свернули не туда? Когда их дороги начали расходиться? Эти вопросы мучили его, не давая покоя.

Он остановился лишь тогда, когда стрелка бензобака опустилась до критической отметки. Заправка была старой, полуразрушенной, с единственной ржавой колонкой. Вокруг – ни души. Только ветер свистел в проводах линии электропередач, словно завывая похоронную песню. Роберт заправил бак, заплатил хмурому кассиру и снова сел за руль. Дорога ждала. Дорога, которая, как обещала Мэгги, должна была исцелить его разбитое сердце.

Ночь накрыла шоссе черным бархатным покрывалом, усеянным мерцающими бриллиантами звезд. Фары "Форда" выхватывали из темноты лишь небольшие участки дороги, а за их пределами царила непроглядная тьма. Роберт ехал медленно, чувствуя, как усталость накатывает тяжелыми волнами. Мысли в голове уже не роились, а медленно плыли, словно облака на ночном небе.

Он вспомнил слова Мэгги: "Шоссе 17 помнит всех". Что она имела в виду? Может быть, это шоссе действительно хранит в себе какую-то магию, какую-то тайну? Он посмотрел на фотографию Элис, лежащую на пассажирском сиденье. Ее молодое лицо, освещенное заходящим солнцем, казалось призрачным в мерцающем свете приборной панели.

Внезапно в далеке появился слабый огонек. Роберт прибавил газу. Огонек приближался, превращаясь в яркую неоновую вывеску: "Мотель "У Сэмми"". То самое место, которое он видел на старой фотографии с Элис. Странное совпадение. Или это был знак?

Мотель выглядел точно так же, как и на фотографии – небольшой, одноэтажный, с облупившейся краской и вывеской, висящей на одном ржавом гвозде. Роберт остановил машину и вышел. Воздух был пропитан запахом сосны и бензина. Он подошел к двери и позвонил в ржавый звонок.

Через несколько минут дверь открылась, и на пороге появилась женщина с ярко-рыжими волосами. Это была Мэгги. "Вы?" – удивленно спросил Роберт.

"Я," – улыбнулась Мэгги. – "Шоссе 17 привело вас ко мне. Я же говорила, оно помнит всех."

Роберт вошел в мотель, чувствуя себя так, словно попал в машину времени. Интерьер был таким же старомодным, как и снаружи: обшарпанные стены, выцветшие ковры, старинный телевизор на тумбочке. "Номер для вас уже готов," – сказала Мэгги, протягивая ему ключ. – "Номер семь. Тот самый."

Роберт взял ключ и посмотрел на него. На брелоке была прикреплена маленькая металлическая подковка. "На счастье," – объяснила Мэгги, заметив его взгляд.

Номер семь был крошечным, но чистым и уютным. Узкая кровать, тумбочка с лампой, маленькое окно, выходящее на шоссе. Роберт положил фотографию Элис на тумбочку и сел на кровать. Он чувствовал себя странно спокойно в этом старом мотеле, словно вернулся домой после долгого отсутствия.

"Я принесу вам кофе," – сказала Мэгги, стоя в дверях. – "А потом, если хотите, можете рассказать мне свою историю. Иногда разговор помогает лучше, чем любое лекарство."

Роберт кивнул. Ему действительно хотелось с кем-то поговорить. Вылить из себя всю боль, всю горечь, которые накопились в нем за эти годы. Он чувствовал, что шоссе 17 и этот старый мотель хранят какую-то тайну, которая может помочь ему найти ответы на его вопросы. И он был готов ее разгадать.

Мэгги вернулась через несколько минут с дымящейся кружкой кофе и тарелкой с печеньем. "Домашнее," – подмигнула она, ставя все на тумбочку. Аромат кофе наполнил комнату, смешиваясь с запахом старой древесины и чего-то неуловимо знакомого, что заставляло сердце Роберта биться чаще.

Он сделал глоток, чувствуя, как горячий напиток разливается по телу, согревая его изнутри. "Спасибо," – хрипло произнес он, глядя на Мэгги. Она уселась в кресло у окна, ее рыжие волосы казались почти огненными в тусклом свете лампы.

"Итак," – начала она, удобно устроившись в кресле. – "Шоссе 17 привело вас ко мне. Расскажите, что вас гнетет."

Роберт вздохнул. С чего начать? С того дня, когда он понял, что их брак трещит по швам? С того момента, когда он впервые почувствовал себя чужим в собственном доме? С той пустоты, которая постепенно заполняла его изнутри, вытесняя все остальные чувства?

Он начал рассказывать о своей жизни с Элис, о том, как они были счастливы в начале, как строили планы на будущее. Он вспоминал их свадебное путешествие, рождение детей, первый совместный дом. Его голос дрожал, когда он говорил о том, как постепенно их отношения начали портиться, как радость и смех уступили место ссорам и молчанию.

Он рассказал о своей работе, которая отнимала у него все больше времени и сил, о том, как он постепенно отдалился от Элис, погрузившись в свои проблемы. Он говорил о ее упреках, о ее недовольстве, о том, как она стала ему чужой. Он не пытался оправдаться, не пытался переложить вину на нее. Он просто рассказывал свою историю, свою правду.

Мэгги слушала внимательно, не перебивая, лишь изредка кивая и подливая ему кофе. Когда он закончил, в комнате повисла тишина, которую нарушал лишь тихий скрип старого дома и гул проезжающих по шоссе машин.

"Вы любите ее?" – спросила Мэгги, пронзая его своим взглядом.

Роберт задумался. Любит ли он ее? После всего, что произошло? После всех этих лет боли и разочарования?

"Я не знаю," – честно признался он. – "Я запутался. Я не знаю, кто я, чего я хочу. Я просто… пустой."

Мэгги улыбнулась. "Дорога поможет вам найти ответы," – сказала она. – "Шоссе 17 помнит всех. И оно помнит вашу историю с Элис. Оно может напомнить вам о том, что вы забыли."

Она встала и подошла к окну. "Посмотрите," – сказала она, указывая на шоссе. – "Дорога зовет вас. Прислушайтесь к ней."

Роберт подошел к окну и посмотрел на шоссе, уходящее в темноту. Фары проезжающих машин оставляли на асфальте блестящие следы, словно звезды, упавшие с неба. Он вдохнул ночной воздух, наполненный запахом бензина и свободы. И впервые за долгое время почувствовал слабую искру надежды.

Солнце, словно раскаленный добела пятак, висело над горизонтом, заливая равнину золотистым светом. Роберт, проснувшись в мотеле "У Сэмми", чувствовал себя удивительно отдохнувшим. Сон, лишенный привычных кошмаров о рушащемся браке, принес с собой необычное ощущение покоя. Слова Мэгги, словно эхо, отдавались в его голове, пробуждая робкую надежду. Может, эта дорога и правда поможет ему найти себя, понять, где он свернул не туда.

После завтрака, который Мэгги заботливо собрала ему в дорогу – термос с кофе, пара сэндвичей и сочное красное яблоко – Роберт снова сел за руль своего верного "Форда". Старый двигатель завелся с полуоборота, словно и он предвкушал новую главу их совместного путешествия. Шоссе 17, извиваясь между холмами, растянулось перед ним, обещая новые встречи и открытия.

Роберт ехал не спеша, впервые за много лет позволяя себе просто наслаждаться дорогой. Он внимательно разглядывал проносящиеся мимо пейзажи: бескрайние поля, уходящие за горизонт, зеленые холмы, словно гигантские спящие животные, небольшие городки, каждый со своей уникальной атмосферой и историей. Он читал названия на дорожных знаках – Риверсайд, Оук-Крик, Сансет-Вэлли – и представлял, какие люди живут в этих местах, какие истории они могли бы рассказать.