– Да что вы верите кому попало? – прокричал вдруг Бекзат, продолжая, впрочем, смотреть в пространство. – Ясно же, что они подговорили этих первашей и научили их, что надо сказать. На халяву приставку захотелось? – и Бекзат гневно посмотрел на Ганибека, который в этот момент только осуждающе качал головой, сложив руки на груди.

– Неконкретный базар, – негромко сказал Мейрам.

– Бекзат, сегодня от вашей школы ты пришёл один, поэтому к тебе и обращаюсь, – сказал Мухит спокойным голосом. – Если бы с тобой пришёл кто-то ещё, я бы говорил с ним, потому что я уже, если честно, сомневаюсь, что ты всё передашь в точности и не наврёшь, как сегодня. Но сделать всё так, как я сказал, в твоих интересах, поэтому перепроверять не буду. Приставку верните завтра же, и ты знаешь, что будет в том случае, если не вернёте. А о твоём поведении сегодня скоро станет известно по всему городу, и если не хочешь стать чмошником, сам сдавай другому должность смотрящего. Всё, на этом с вами заканчиваем.

Следующим было дело шестнадцатой и двадцать четвёртой школы. Кайсар и Есен долго и нудно по очереди рассказывали о безобразиях их обидчиков, и их злоключения вызывали у многих присутствовавших сдержанные улыбки, а Мейрам в углу даже усмехнулся раза два, от чего лица пострадавших стали ещё более несчастными.

Как только они закончили, Мухит повернулся к представителям шестнадцатой школы и спросил:

– А вы что скажете?

Серик посмотрел на Баху, и тот, поняв его взгляд, кашлянул и заговорил:

– Меня зовут Бахыт, я в вашем городе человек новый и ещё многого не знаю. Но у нас на селе такое тоже бывало: идут с разных аулов в центр на танцы и дерутся там. Многое что творили на этих вечерах, но чтобы после этого ходили и жаловались – такого не помню. Другое дело, что потом двадцать четвёртая к нам прислала своих пацанов на переговоры, а наши их поломали – за это извиняюсь, наша недоработка, что не все во дворах ещё ведут себя правильно. Но я сильно сомневаюсь, что, если бы наши ребята пришли в один из их дворов, с ними не поступили бы так же или хуже. Ситуация с отсутствием понятий тяжёлая по всему городу. Поэтому я не пойму, почему этот вопрос вообще вынесли на сегодняшнюю сходку. Почему Кайсар и Есен не пришли ко мне? Могут они это объяснить?

– Так к вам не пройдёшь, мы только во двор вошли, как нас сразу метелить начали! – в негодовании выпалил Есен, прикрывая подбитый глаз.

– Тебя там узнал парень, у которого ты девчонку на дискотеке отбил, – подал голос Рустем, и Есен сразу сник.

По комнате прошёл неодобрительный гул. Мухит посмотрел на Мейрама и сказал:

– Если драка была не запланирована и прошла на нейтральной территории, то не может быть и речи о возврате отобранных денег. Но бить послов нельзя – это непорядок, и отвечать за это надо в любом случае. Пусть шестнадцатая школа вернёт то, что забрали у послов во дворе, и поставим на этом точку.

Кайсар и Есен что-то быстро и недовольно заговорили наперебой, пытаясь уверить Мухита в неверности его выводов. Серик тоже был разгневан, но сдерживался и ждал, пока ему дадут слово.

Неожиданно в перепалку вмешались девятнадцатая и ещё две пострадавшие от действий бахиных гвардейцев школы. Они выражали недовольство постоянными набегами и поборами своих врагов, но при этом опасливо косились на Бахыта.

Мухит некоторое время слушал и посматривал иногда на Мейрама, который в ответ беспомощно разводил руками. Тогда Мухит, как врождённый организатор, прибегнул к испытанному средству выпускания пара при явном эмоциональном перегреве – объявил перерыв.

– Ребятам надо покурить, подумать, а потом снова соберёмся, и я вам кое-что предложу, – сказал он во всеуслышание и к всеобщему облегчению.