Уайбан, похоже, никуда сегодня не собирался. Сидел у печи, дымил трубочкой, вырезал что-то из дерева маленьким ножиком, отчего воздух был наполнен смолистым ароматом.

Я прошла тихонько в хотон и убедилась, что облепиха точно есть. Пусть хоть её попьёт. Лучше, чем ничего.

Когда я вернулась, в доме оказался один из старейшин. Видимо, только что пришёл - вокруг него еще клубилось облачко морозного пара.

- Кэпсээ (рассказывай), друг! - приветствовал его Уайбан традиционно. - Садись.

Гость с достоинством потоптался у входа, повесил шапку на кол и присел рядом с шаманом.

Я подала им кумыс и решила всё-таки сходить к Оруунэ. Мало ли что там. Хоть бы не заболела. Натянув шапку, я взялась за унты. Однако разговор старейшины с Уайбаном, который я сначала слушала вполуха, потому что мои мысли были заняты Оруунэ, заставил меня остановиться и прислушаться.

- Ойуун Уайбан, в общем, мы посоветовались: хотим для гостей большой праздник устроить. Дом и двор у тебя самый большой, и тридцать человек поместится. Но их будет меньше, проводник из улуса Кобяй пришёл. А их завтра ждём.

Так-так, что это нас ожидает? Здесь будет караван-сарай?

Вообще гостеприимство было у якутов доброй национальной традицией. Гостей принимали охотно. Большинство из них были родственниками или торговцами с “большой земли”. Среди них имелись и совсем незнакомые люди, которые ехали в какой-нибудь наслег или улус, а иногда и должностные лица, разъезжающие по своим делам. Встречали и принимали всех, кормили-поили. Иногда по несколько дней и даже недель.

Плату за кров и стол никто не просил. Это показалось бы оскорбительным для хозяев.

Исключением были бедняки, проживающие вдоль больших дорог. Их балаганы служили как бы постоялым двором, так они зарабатывали этим себе на жизнь. Их, наоборот, за ночлег кормили и поили гости.

У нас в доме, кроме Арчына и Оруунэ, гостей до этого не было. Скорее всего, Уайбана просто не беспокоили. И уж если пришли с просьбой принять людей, устроить праздник, значит, и правда должен приехать кто-то важный.

Это было очень интересно, поэтому я присела на низенькую скамеечку у входа и стала слушать внимательно.

Успела услышать лишь, что остановятся у нас “царские нууча”. Что это означало, я не поняла. Только то, что русские.

Уайбан взглянул поверх головы старейшины на меня, словно почувствовав, что я подозрительно затихла.

- Собралась куда, Аяна?

Отнекиваться было бы глупо: я сидела в одном унте, второй держала в руке.

- Хочу пойти к Оруунэ, она не пришла сегодня, волнуюсь немного.

- Поди, поди. Возьми бэлэх Омайону, пусть зайдёт к нам сейчас.

Я обулась до конца и собрала в корзинку бэлэх для Омайона в подарок: масло, мясо, тушку зайца, по банке мёда и пахты.

Постаралась набрать всего и побольше. Я и до этого не отпускала Оруунэ без гостинцев. Её хотун очень уж это ценила и пилила свою невестку гораздо меньше: больше для порядка. Так сказать, в воспитательных целях.

Выйдя на воздух, я сначала зажмурилась. День был ярким. Наверное, весна близко.

Уже знакомым путём я шла по утоптанной тропинке мимо подворьев. Народ - мужчины, женщины активно работали на “придомовых участках”: расчищали снег, таскали дрова и лёд для питья. Слышны были покрикивания. Мужья командовали жёнами, матери - детьми.

Быстро проскочив к дому Омайона, я вошла во двор.

Первой мне попалась хотун, обметавшая залепленный снегом сэргэ. Она поправила на себе шапку и заискивающе улыбнулась мне.

- Аяна, дочка, здравствуй! Проведать нас пришла? - глаза её жадно впились в плетёную корзинку, которую я держала в руках.