Дела у нас трудные. Деревня наполовину сожжена, народу мало, детей-сирот много. Здание школы сохранилось, работает, но условия тяжелые. Немцы устроили склад, после них – разруха. Места для интерната нет, средств нет, но желание есть. Очень нужны люди, которые детьми занимались бы не от службы, а от сердца.

Если серьезно думаете о нашем предложении, приезжайте поговорить. Посмотрите на наши условия, решите – потянете или нет. Обещать золотые горы не буду, но поддержку окажу какую смогу.

С уважением, А.С. Краснова».

– Вот это письмо! – воскликнул Пётр, перечитывая его в третий раз. – Человек настоящий пишет.

– И что решаем?

– А что тут решать? Едем.

Но прежде, чем ехать, нужно было научиться передвигаться по-новому. К концу марта врачи заговорили о протезах. Разговоры эти оба ждали и боялись – протезы означали возвращение к жизни, но к какой?

Протезист Михаил Семенович был человеком опытным и прямолинейным. Двадцать лет он ставил людей на искусственные ноги и давно перестал верить в чудеса. Работал быстро, без лишних слов, без ложного сочувствия.

– Ну что, товарищи инвалиды, – сказал он, входя в палату с чемоданом инструментов, – будем вас на ноги ставить. Или на то, что от них осталось.

Иван Артемьевич поморщился от грубости, но Пётр одобрительно кивнул:

– Правильно. Нечего сопли распускать. Делайте что умеете.

Процедура оказалась долгой и мучительной. Культи нужно было подготовить, снять мерки, изготовить индивидуальные протезы. Михаил Семенович работал тщательно, несмотря на резкость манер.

– У вас, товарищ профессор, – говорил он, ощупывая обе культи, – дело сложное. Обе ноги потеряны высоко, придется специальную систему делать. Но кость зажила хорошо, будете ходить. Медленно, но будете. А вот вам, председатель, проще – правая нога цела, только искалечена. Ортопедический аппарат поставим, поддержку для левой культи сделаем. Ходить будете лучше профессора.

– Буду ходить? – спросил Иван Артемьевич.

– Будете. Только медленно. И без коляски поначалу не обойтись.

– А работать смогу?

– Если сидячую работу – то сможете. А вот вы, председатель, и стоячую осилите, если не перетруждаться.

Первые протезы для профессора принесли через три недели. Сложная конструкция с креплениями на поясе – деревянные ноги с металлическими шарнирами в коленях. Тяжелые, громоздкие, но это были ноги. Пусть искусственные, но ноги.

Петру изготовили протез левой ноги и ортопедический аппарат для поврежденной правой – металлическую конструкцию, которая поддерживала искалеченную конечность и компенсировала укорочение.