Сначала она ничего не почувствовала.

Потом – всё сразу.

Боль. Стыд. Одиночество.

Словно кто-то вытянул воздух из комнаты. Словно сердце не билось, а просто молча треснуло.

"Он даже не попытался понять. Не сохранил. Не ответил. Он… засмеялся?"

Ким выключила телефон.

И больше никогда никому не писала писем…..

Карнавал. Вечер грозы.

За окном всё ещё лил дождь. Гром перекатывался по небу, молнии освещали улицы то призрачным, то жёлтым светом. Капли стекали по окну офиса, в котором Ким задержалась допоздна – не из-за работы, а чтобы отсечь от себя тревогу. Она распустила команду пораньше, понимая: всё должно быть готово, ведь весь коллектив приглашён на маскарад в отель её близких друзей. Официальное приглашение, корпоративный ужин, шум, вино, маски. Но внутри – была дрожь.

Она открыла окно, вдохнула влажный воздух. Гроза казалась ей живым существом. Беспокойным, как её мысли. В голове стучало имя, которое она не произносила много лет. Шейн. Неожиданно и нагло – он вернулся в её внутренний мир. И она не знала почему.

На диване рядом лежало платье – лёгкое, полупрозрачное, с оттенком серебра. Маска из кружева, украшенная мелкими жемчужинами, прятала почти всё лицо, оставляя лишь губы и родинку на щеке.

Ким собрала волосы в низкий пучок, надела украшения, и, не оглядываясь, вышла в ночь, где гроза уже отступала, оставляя после себя густой, тёплый воздух, в котором дрожали запахи – мокрого асфальта, летнего лимона и предчувствия.

Отель сиял огнями, как дворец. Музыка текла изнутри, как река, люди смеялись, столы ломились от угощений, а на террасе кружились маски.

Он стоял у колонны, будто случайный гость. Но в нём не было ничего случайного. Его невозможно было не заметить: высокий, широкоплечий, в чёрной маске с золотым орнаментом, молча наблюдающий, как будто выбирает не с кем заговорить – а когда напасть.

И вдруг – удар. Запах.

Лимон. Эльдер. Лето. Детство. Письмо, рваное в чужих руках. Воспоминание, пронзившее, как молния.

Он не видел её лица. Но в его теле что-то дёрнулось. Пронеслось. Замерло.

Это она.

Она проходила мимо, ни о чём не догадываясь. Лёгкая походка. Тонкая талия. Полуприкрытая маской щёка – с той самой родинкой, которую он помнил лучше, чем собственные ладони. Он почувствовал, как под кожей поднимается что-то горячее, плотное – желание. Но не плотское, не только. Желание узнать, подойти, владеть моментом, не отпустить больше никогда.

А Ким… Её тоже дернуло.

Этот мужчина. Он был как скала. Как защита. Как опасность. Она не знала, кто он – но её тело знало. Точно. Безошибочно. Её дыхание сбилось, как только он оказался рядом. Она не позволила себе посмотреть прямо в лицо, но ощущала: он видит. Он видит её. Каждую клетку, каждый изгиб.

Когда он подошёл – слишком близко – она даже не сделала шаг назад. Он склонился к её уху. И голос его был низким, как гроза за окном два часа назад:

– Ты пахнешь, как память.

Её сердце замерло.

Он не сказал имени. Он не коснулся кожи. Он просто был. Как знак. Как угроза. Как предвкушение.

На следующее утро, вернее – ближе к полудню, город только начинал просыпаться. Офис был официально закрыт, сотрудники отсыпались после карнавальной ночи, залитой вином, музыкой и масками. Все – кроме него.

Шейн не сомкнул глаз. Он лежал на идеально выглаженных простынях своего гостиничного номера, но его тело было взведено, как струна. Мысли вновь и вновь возвращались к ней – к девушке с маской и лимонно-эльдеровым ароматом, в которой было нечто до боли знакомое.

Её кожа – фарфорово-белая, словно никогда не знала солнца. Глаза – яркие, зеленые, словно пронзали насквозь. Волнистые каштановые волосы, собранные небрежно в пучок, казались созданными для того, чтобы распускаться под его руками. Пышная грудь, тонкая талия, мягкие бёдра – всё в ней кричало о жизни, о женщине, которую невозможно забыть.