Но автобус поехал дальше. И между ними снова выросло стекло. Дорога. Время. Недосказанность.

К счастью, всё обошлось.

Ким с подружкой, запыхавшись, добрались до автобуса. Они влетели в салон, как ураган, и, смеясь от облегчения, уселись на свободные места. Сердце у Ким всё ещё стучало в ушах – и не столько от страха, сколько от взгляда Шейна, который она уловила через окно. Этот взгляд согревал её изнутри, как весенний луч, пробившийся сквозь пасмурное небо.

Автобус поехал обратно – возвращать детей в привычную повседневность. Шум, болтовня, рюкзаки на коленях, сладкий йогурт – всё будто снова стало обычным. Только у Ким внутри всё было по-другому. Она ждала. Надеялась. Боялась, что сейчас всё исчезнет, как мираж.

Но произошло неожиданное.

Когда автобус был всего в паре остановок от их дома – Шейн встал и вышел. Без слов. Без объяснений. Просто взял и ушёл на остановке раньше, чем нужно было.

Ким замерла.

Почему? Куда он пошёл? Что случилось? Почему он не дождался конца поездки?

Вопросы будто роились в голове, перебивая друг друга, оставляя внутри только ещё больше путаницы.

Когда они с подружкой вышли на своей остановке и пошли в сторону дома, что-то мелькнуло среди кустов у подъезда. Ким обернулась – и на мгновение увидела его лицо. Шейн.

Только она успела его заметить – он скрылся, исчез, как тень.

Но в груди у неё вспыхнуло тепло.

Он здесь. Он рядом. Значит, я не придумала. Значит, это что-то настоящее.

Вечером Ким снова вышла во двор с подружками. Воздух был напоён летним теплом, запахом пыли и свежескошенной травы.

На футбольном поле, как обычно, бегал Шейн – быстрый, сосредоточенный, сильный. Его друзья кричали, пинали мяч, спорили и смеялись. Всё было, как всегда.

Кроме одного.

Ким знала – он не просто играет.

Он краем глаза ищет её.

Он знает, что она вышла.

И, возможно, ждёт, когда она поднимет глаза – и увидит его.

В какой-то момент всё-таки случилось то, чего Ким так ждала и одновременно боялась.

Шейн подошёл.

Это было не громко, не эффектно. Просто тихо, спокойно, будто ничего и не происходило. Они остались наедине, и сердце Ким стучало так громко, что ей казалось – слышит и он.

– Почему?.. – вырвалось у неё почти шёпотом. – Почему ты перестал со мной говорить?.. Избегаешь, не смотришь, не здороваешься… Я что-то сделала не так?

Шейн отвёл взгляд. Его плечи чуть напряглись.

– Элис… – тихо сказал он. – Несколько дней назад она подошла ко мне и сказала… что ты не хочешь, чтобы я был рядом. Что ты… не хочешь со мной ничего общего. И что… я должен отойти.

Ким замерла.

Элис?

Словно горячая волна гнева поднялась от живота к горлу. Она не могла дышать, не могла говорить, только смотрела на Шейна, не веря в то, что слышит.

– Она сказала… что? – прошипела она.

– Что ты жалеешь, что общаешься со мной. Что всё это – просто вежливость.

– Да как она могла?! – взорвалась Ким. – Я?! Я никогда даже не думала так! Никогда! Это она… она… – её голос дрожал от ярости и обиды. – Она солгала тебе. Просто взяла и солгала. Потому что… потому что, видимо, завидовала. Или ревновала. Или хотела разрушить… нас.

Шейн смотрел на неё с лёгкой растерянностью – будто заново открывая в ней силу.

– Прости… Я просто подумал, что если ты не хочешь, то я… не должен мешать. Я не хотел навязываться.

– Навязываться?.. – в голосе Ким прозвучала почти горечь. – Ты был единственным человеком, рядом с которым я чувствовала себя не «косой», не «девочкой с родинкой», не чужой… А просто – собой. И ты подумал, что я тебя не хочу рядом?

Молчание между ними было густым, как вечерний воздух.

И в этом молчании что-то родилось.