Ускорили развал Советского Союза события, случившиеся в Москве 19 – 21 августа 1991 года. На этом, собственно, «план Даллеса» был выполнен, а спустя четыре с небольшим года вступил в действие процитированный выше «план Клинтона».

Знал ли об этом плане Ельцин? Наверняка знал. Тогда почему не прекратил войну в Чечне, развязанную им девятью месяцами ранее? Или поверил в собственную ложь, что это никакая не война, которую США готовы поддержать и распространить на другие регионы России, а спецоперация «тридцати восьми снайперов», которые держат под контролем ситуацию в мятежной рспублике? Но, может быть, Ельцин попросту проигнорировал эту часть выступления Клинтона, приняв к сведению лишь готовность американцев поддержать деньгами избрание его на второй президентский срок («коробка из-под ксерокса» с полумиллионом американских долларов, задержанная при попытке вынести ее за пределы территории здания правительства России, не часть ли это «американской помощи» в ходе проведения президентских выборов летом 1996 г.)? Всего этого мы никогда не узнаем.

Но мы знаем другое, а именно: пресловутые «тридцать восемь снайперов» не помогли развязать северокавказский узел. Да и огромная по территории Россия, навалившись всей своей массой на крошечную северокавказскую республику, не раздавила ее ни в первой, ни во второй чеченской войне. Если чего Ельцин и добился, так это одного: Северный Кавказ и сегодня представляет собой взрывоопасную зону, напоминающую о себе непрекращающимися актами террора, последний из которых на время написания этой книги – взрыв в январе 2011 года в аэропорту «Домодедово», унесший жизни 37 человек и покалечивший еще 117 человек, получивших ранения различной степени тяжести.

До сих в умах многих живо убеждение, что непосредственным толчком к развалу Советского Союза послужил Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП), организованный, как и все, что делалось и делается в нашей стране, тайком от народа, в верхах. Потому-то ГКЧП и получил название путч, а его организаторы и участники – путчисты[14].

Это действительно так. И тому доказательство – ежегодные опросы, которые, несмотря на давность путча, проводятся различными социологическими службами среди самых разных слоев населения в канун 19 августа. Результаты этих опросов остаются практически неизменными: 48 процентов наших соотечественников считают, что путч стал эпизодом в борьбе за власть, развернувшейся в высшем руководстве страны, 31 процент называют его трагедией, обернувшейся гибельными последствиями для страны и народа, 11 процентов не могут сказать о нем ничего определенного и лишь 10 процентов называют победу над путчистами демократической революцией, покончившей с коммунизмом.

Такая оценка наспех сколоченной структуры, просуществовашей всего три дня – с 19 по 21 августа 1991 года, – показывает одно: мы до сих пор не знаем всей правды о ГКЧП, не знаем, кто стоял за кулисами этого провалившегося спектакля, в чем состоял замысел его авторов и режиссеров. Намеревались ли они помочь огромной стране-кораблю, который и без того терпел бедствие, удержаться на плаву? Или они руководствовались совсем другими соображениями – нанести по этому кораблю мощный торпедный удар, чтобы он сразу пошел ко дну?

Вопросы, вопросы… Но если посмотреть на давние события более широко, если сопоставить те немногие факты, которыми мы располагаем, и задуматься над вопросом, что этим событиям предшествовало и что за ними последовало, то можно найти и ответы. И тогда сам путч, равно как трагедия, пережитая нашей страной и ее народом на излете ХХ века, предстанут совсем в другом свете: они один к одному повторят ситуацию, сложившуюся в России накануне февральской революции 1917 года.