Сошлюсь еще раз на В. Киселева. Капитализм, пишет он, «имеет две порочные особенности. Первая – необходимость производства товаров, создающая торгашеский, проституированный характер общественных отношений, фетишизацию вещей. Вторая – определяющий мотив и цель производства – прибавочная стоимость, являющаяся источником эксплуатации человека человеком. Государство в условиях буржуазного строя служит господствующему классу и в свою очередь выступает оружием угнетения». И далее: «Суть Марксовой концепции социализма в том, что это должно быть посткапиталистическое общество, сменяющее капитализм с его законом стоимости и государственной организацией общества. По логике Маркса и Энгельса, капитализм постепенно исчерпывает возможности своего развития, создавая предпосылки для прекращения действия закона стоимости, товарно-денежных отношений. На место прибавочной стоимости как определяющей цели производства встанет цель всестороннего развития человека – тем самым “отпадает вся эта история с ее судорогами и страданиями”».

Социализм[17], по Марксу, сознательно регулируемое, бестоварное и самоуправляющееся общество. Для нормального функционирования такого общества на первых порах достаточно иметь, как это было при Парижской коммуне, дешевое правительство, находящееся под полным и безусловным контролем масс, а вот армия и полиция – главные опоры любого правительства в любом государстве – за ненадобностью упраздняются. Упраздняются и деньги. Маркс, исследуя тысячелетнюю власть денег над людьми, не ограничился экономическими выкладками и доказательствами их порочности, а вскрыл их безнравственную суть. Человечеству, по мысли Маркса, противопоказано неравенство, а власть золота не только ставит людей в неравное положение, но и извращает самую человеческую природу. И далее Маркс цитирует монолог Тимона Афинского – главного героя одноименной трагедии Шекспира, который, найдя в земле золото, тут же зарывает его, чтобы оно никому не досталось и тем самым не усилило нравственную порчу, и без того господствующую в мире:

Маркс пишет: «Шекспир превосходно изображает сущность денег». Деньги производят «извращение и смешение всех человеческих и природных качеств»; «то, чего я как человек не в состоянии сделать, т. е. чего не могут обеспечить мои индивидуальные сущностные силы, то я могу сделать при помощи денег. Таким образом, деньги извращают каждую из этих сущностных сил в нечто такое, чем она сама по себе не является, т. е. в ее противоположность». И продолжает: «В качестве этой извращающей силы деньги выступают затем и по отношению к индивиду и по отношению к общественным и прочим связям, претендующим на роль и значение самостоятельных сущностей. Они превращают верность в измену, любовь в ненависть, ненависть в любовь, добродетель в порок, порок в добродетель, раба в господина, господина в раба, глупость в ум, ум в глупость».

Энгельс был убежден, что сохранение денег при коммунизме «взорвет» его изнутри, «разложит» новое общество. Потому-то место товарно-денежных отношений в обществе будущего, где частную собственность и государство заменят непосредственно-общественные отношения, в том числе в сфере труда, должно занять планирование, определяемое не законом стоимости, а «взвешиванием и сопоставлением полезных эффектов различных предметов потребления друг с другом и с необходимыми для их производства количествами труда». В качестве единицы расчета для получения продуктов питания и потребления Энгельс предлагал принять один час затраченного на производство труда. Нелепо, писал Энгельс, пытаться сохранять закон стоимости в коммунах, не распространяя этот же закон и на рабочую силу. А так как рабочая сила в условиях нетоварного и безденежного производства и самоуправления приобретает новое качество, свободное от эксплуатации человека человеком, то закон стоимости теряет не только привлекательность, но и внутреннее содержание. Мерилом действительного общественного богатства в новых условиях становится не прибавочный продукт, а