Вилена как-то горько улыбнулась.

– Не своего же любимого младшего брата Корлина следовало туда посылать? Вот он и решил пожертвовать тобой!

– На его месте каждый поступил бы так же, – задумчиво проговорил Кагель.

– Но он оставил заложников – Дарину и Градобора! А мог ведь тоже отпустить их на Вину! Или призвать к себе, чтобы ты хотя бы на них посмотрел перед отплытием и попрощался. Но за все долгие годы князь ни разу ничего для тебя не сделал. И даже не подумал о том, сможет ли твоя женщина и её маленький сын без мужчины выжить!

– Ты обещала сказать, где они!

– Погоди, не торопи меня, посадник!

Княжна посмотрела на Изяслава и снова перевела взгляд на Кагеля.

– После того как уплыли твои лодьи, я решила помочь Дарине и уговорила князя Буривоя переселить её с ребёнком в Муром – в город к моему отцу, князю Кориславу. Там они должны были жить в безопасности и достатке до тех пор, пока не произойдёт что-то, способное изменить их судьбу.

Вилена пожала худенькими плечами.

– Этого пришлось ждать очень долго, но оно всё-таки случилось: умер князь Буривой, ты вернулся в Новогород, новые претенденты на княжий престол появились.

– Хочешь сказать, что идущая к закату жизнь может начаться сызнова? – фыркнул посадник.

– А почему бы и нет? – громко и звонко отчеканил кто-то со стороны двери.

По голосу и не терпящим возражений интонациям Кагель сразу же узнал молодого княжича Вадима. Его он тоже видел на пиру у князя Гостомысла.

«Похоже, они подстроили весь этот разговор, – пронеслась у него в голове мысль. – Любопытно, что же им от меня надобно?»

– Вот только для достойной жизни в Новогороде нужно в кошеле много золота иметь, а приплывшие из Холма люди сказывали, что ты там, на Вине, не гнался за богатством! Деньги широким ручьём текли мимо, но не прилипали к твоим рукам! – продолжил с ухмылкой княжич, повернувшись лицом к Изяславу. – Уж больно отец твой, а мой дед, честным был. Хвалит его сильно люд простой. Оказывается, бедным и убогим он завсегда помогал, за свою деньгу в городе праздники устраивал, погребения без него тоже не обходились.

– И что в том плохого? – Кагель пытался говорить спокойно, не повышая голоса, но уже сам чувствовал, как от гнева набухли мышцы рук, спины и шеи. – Иль ты, княжич, сначала о себе думаешь, а до народа дела нету? Выходит, и людям такой князь без надобности! Ну и запомни на будущее: вы все никогда не были и не будете моими ближними родичам! Ищите себе мужа, отца и деда в другом месте!

– Тю-ю-ю! – писклявым голосом, дурачась, протянул Вадим. – А я-то надеялся, мы подружимся!

– Прекрати! Не для того мы тут собрались, чтобы твои глупые шутки выслушивать! – прошипела Вилена.

Она легко и непринуждённо поднялась из кресла на ноги, подошла к вольготно расположившемуся на скамье посаднику и присела рядом с ним.

– Не обижайся на княжича, ещё молод и глуп он, потому и болтает лишнее. Но всё же кое в чём есть правда его: натерпелся ты немало за годы, на чужбине проведённые, лиха хлебнул вдосталь, потому государь наш тебя теперь облагодетельствовать должон, к себе приблизить, богатством наградить. Не отказывайся ни от чего! Сыну и внукам твоим пригодится. Невольную вину свою перед ними загладишь, место во главе стола займёшь. А мы с Изяславом тебе помочь хотим. Не отталкивай нас!

– И меня прости, княже! – неожиданно вступил в разговор Вадим. – Сознаю, что шутки мои не к месту были. Глупостей много наговорил. Прости меня, но и сам пойми: все вокруг с детства твердили, что мой дед княжич Кагель службу несёт на дальних рубежах Биармии, не пускает к нам в Биармию и Гардарику ворогов разных, с викингами воюет. Потому и ждал я тебя очень. А второго своего деда, князя Корислава, видел, лишь когда он приплывал из Мурома в Новогород. Но бывало это не часто.