Рождение легенды Арсений Втюрин

© Втюрин А. Е., 2024

© ООО «Издательство «Вече», 2024

«Рождение легенды» – является продолжением романов «Первый среди равных», «Путь воина» и «Князь по крови», входящих в цикл под общим названием «Кто же ты, Рюрик?» и представляющих читателю любопытную и неожиданную версию происхождения, становления и призвания на княжение Рюрика – родоначальника династии, ставшей княжеской, а впоследствии и царской на Руси.

Описываемые в цикле романов события происходят в IX веке на территориях некогда существовавшей на европейском севере России загадочной страны Биармии, сказочно богатой Гардарики, древней Скандинавии, мусульманской Испании, империи франков, Византии, Хазарского каганата и зарождающегося Киевского княжества.

В повествовании задействовано большое количество легендарных и летописных персон, правивших в ту эпоху, начиная от князей Буривоя и Гостомысла, эмиров Аль-Хакама I и Абдеррахмана II, императоров Феофила и Людовика Благочестивого, хазарских царей (беков) Манассии и Ханукки, знаменитых викингов Бьёрна Железнобокого и Ивара Бескостного, а заканчивая князем Рюриком.

В произведении «Рождение легенды» рассказывается о том, как княжич Антон с небольшой дружиной, выполняя повеление князя Гостомысла, отправляется в поход на окраину Биармии для освобождения захваченных данами земель, озёр, рек и побережья Варяжского моря, ранее принадлежавших Новогороду. В долго длящейся войне с викингами он забирает под свою руку все крепости, города и посады, включая сильно укреплённую Ладогу, и начинает создавать новое княжество.

Хёгни умирал долго и мучительно. Одна стрела насквозь пробила ему шею, вторая вошла в тело в десятке дюймов за левой лопаткой, а лезвие острого топора застряло в разрубленном позвоночнике. Тяжёлое и хриплое дыхание прерывалось горловым свистом и бульканьем, в распахнутых настежь от боли и полных слёз глазах уже появился холодок смерти. Оставалось загадкой, как Хёгни смог с такими ранами разорвать горло своему убийце, тело которого лежало всего в паре локтей от него.

– Княжич! Княжич тут! Дайте пройти! – властные громкие голоса заставили нехотя расступиться скопившихся ратников. Расталкивая могучими руками людскую толпу, в центр поляны прорвался широкоплечий молодой человек – настоящий гигант, за которым следовали четверо кряжистых телохранителей комплекцией под стать ему.

Великан остановился за спиной стоящего на коленях юноши, обнимающего за шею огромного мохнатого пса, более похожего на медведя.

– Как такое вышло? Неужто хотели убить тебя? – тяжёлая ладонь опустилась на вздрагивающее от рыданий плечо.

Ответа не последовало.

– Посмотри на меня! – железные пальцы сжались, причиняя резкую боль.

Откликаясь на неё, юноша разжал руки, отпустил голову собаки и повернулся к княжичу лицом. Щёки, лоб и подбородок его были в потёках крови, размытой ручейками слёз.

– Ты ранен, брат? – в глазах великана промелькнул испуг.

– Нет, княже, это кровь собаки! – успокоил его один из телохранителей, проведя рукой по шерсти пса.

– Кто знает убитого? – княжич шагнул к лежащему на земле окровавленному телу. – Он не из викингов и не из наших ратников. Откуда взялся тут?

– Судя по оружию – из Новогорода, – болезненного вида худощавый сотский Свир неторопливыми движениями уже обыскивал одежду убитого, не обращая внимания на колкие словечки и шутки окружающих мужчин.

– Вот смотри, княже! – на его ладони тускло блеснули золотые монеты. – Это убивец, к брату твоему подосланный! Думаю, что и за тобою такой же ходит, удобного мига дожидается! Прикажи охране своей во всеоружии быть на лодье при тебе неотлучно и с большими щитами в руках. По воде передвигаться нам придётся много. Берега рек и озёр здесь извилистые, а леса у воды густые и тёмные. Не знаешь, откуда вражья стрела может прилететь…

– Вижу, кому-то очень не хочется, чтобы мы плавали по здешним рекам, озёрам и морю Варяжскому! Что ж, теперь будем охрану выставлять усиленную, как на войне! – взгляд великана прошёлся по лицам ратников и остановился на лежащей собаке. – Хёгни спас жизнь хозяину и выполнил свой долг. Теперь помогите псу умереть! Нешто не видите, как он страдает! Свир! Уведи отсель моего брата! Негоже ему видеть смерть своего друга.

Один из телохранителей княжича медленно двинулся к собаке, на ходу потянув из ножен меч.

С лёгким чмоканьем металлическое лезвие, раздвинув рёбра, вошло в грудную клетку, пронзая сердце Хёгни. Голова его судорожно дёрнулась вбок, страшные челюсти раскрылись, и на последнем вдохе окровавленный язык вывалился из пасти. Крупная слезинка выкатилась из краешка глаза и мгновенно исчезла в траве.

Скрип половиц в хоромах, людские крики во дворе, а также хриплые звуки рога, доносящиеся откуда-то со стороны реки, прервали хрупкий тревожный сон княжича и заставили открыть глаза.

– Княже! Княже! – дверь распахнулась, и в проёме показалась бородатая голова сотского Дамира. – Народ весь на реку кинулся, там лодьи государя нашего к городу плывут! Счастье-то какое! Дождались!

– И чего ты раскудахтался? Покуда они подойдут, я выспаться успею! – Вадим поморщился, как от зубной боли, и хмуро посмотрел в глаза своему любимцу-телохранителю. – Что, так уж и близко?

– Почитай, менее версты плыть им осталось. Совсем ничего!

– Ладно, не обижайся! Вели коня подать!

– У крыльца уж давно тебя дожидается. Поспешай, княже! Негоже последним приходить. Это так опоздаешь раз, другой, а потом, глядишь, тебя и к разделу пирога не позовут! – серьёзным тоном произнёс Дамир.

– Что-то ты нынче воспитывать меня взялся! – пробурчал княжич, споро натягивая на ноги мягкие кожаные сапоги и набрасывая на плечи лёгкий плащ. – Пойдём, будешь меня сопровождать!

– А куда ж я денусь! – беззлобно и как-то устало ответил сотский, отступая на шаг в сторону и пропуская Вадима к двери.

Привычным движением княжич прямо с крыльца вскочил в седло, на мгновение задержался на месте, поджидая замешкавшегося Дамира, и тут же пустил коня в галоп.

Через распахнутые настежь крепостные ворота они вынеслись на пологий песчаный берег реки Итиль и увидели перед собой огромную массу людей в праздничных одеждах. Народ, дружно вытянув шеи, наблюдал за входом в бухту лодий князя Гостомысла, возвернувшихся из дальнего плавания. Словно крылья гигантских птиц, белые паруса заполонили, казалось, всю водную поверхность вокруг.

У каждого жителя Новогорода кто-то из ближних был там, на палубе одной из приближающихся лодий, а потому стар и млад с замиранием сердца выискивал над высокими бортами родных и знакомых, надеясь на то, что увидят их живыми. Точно так же ратники, переминаясь с ноги на ногу и держась за ванты или планширь, с тоской и надеждой смотрели на берег.

Расталкивая плечами толпу, Вадим прокладывал себе проход к длинному деревянному пирсу, уходящему далеко в реку. За ним едва поспевал сотский.

– Княжич, княжич идёт! – раздавались отовсюду негромкие голоса.

Четверо вооружённых ратников, преграждающих вход на дощатый помост, мгновенно расступились, пропуская Вадима и Дамира на пирс, в серёдке которого стояла небольшая группа встречающих. В этих людях княжич даже со спины сразу узнал своего отца Изяслава, воеводу Свентовида и двух тысяцких – Радигоста и Селислава. Все они одновременно обернулись, заслышав позади себя звук приближающихся шагов.

– Долго спишь, сын! – брови отца нахмурились при виде княжича, давая знать о недовольстве по случаю его опоздания.

Вадим с невозмутимым выражением на лице остановился рядом с воеводой, понимая, что лучше промолчать, чем навлечь на себя гнев.

Похоже, молодой человек поступил совершенно правильно, поскольку сиплый рёв рога со стороны реки заставил начальный люд снова обратить свой взор на воду.

А там, подчиняясь прозвучавшей команде, все кормчие приспустили паруса и начали освобождать проход, пропуская к берегу флагманскую лодью князя Гостомысла.

Вадиму невольно вспомнилось, как ранней весной эта же армада отплывала из Новогорода на помощь князю Буривою и посаднику Кагелю, которые где-то далеко-далеко на Вине сражались с викингами. И он тогда на этом же пирсе просил, чуть ли не умолял князя Гостомысла взять его с собой в плавание. Очень уж не хотелось ему, молодому и сильному, оставаться дома вдали от важных событий.

Но князь решил иначе. Всего несколькими фразами он принудил Вадима к повиновению и даже отмёл какие-либо возможные обиды с его стороны.

– Наш поход может быть долгим и не слишком удачным. С викингами всегда было непросто воевать. Вернёмся обратно иль нет, то богам лишь ведомо, – как-то задумчиво и мрачно прозвучали слова Гостомысла при расставании. – Войск беру с собой много, но и в городе оставляю дружину немалую, а вместе с нею воеводу и тысяцких. Сам понимаешь, как прознают вороги, что князя Буривоя и меня нет здесь, не преминут этим воспользоваться. Ты ж с отцом своим Изяславом после меня единственные наследники в нашем роду по мужской линии, потому и нечего вам на Вине делать. Тут дожидайтесь!

Увидев, как враз потухли глаза племянника, он с улыбкой добавил:

– Успеешь навоеваться, вся жизнь у тебя впереди!

И вот теперь поход завершён.

О том, что война закончилась, народ прознал ещё вчера. Посланные из Холма на длинных быстрых лодках гонцы сумели далеко опередить тяжёлые княжьи лодьи и под вечер приплыть в город с вестью о полной победе над ворогом. Жаль только, от них связного рассказа получить не удалось. Они сбивчиво говорили о войне, ужасном великане-викинге, а также о страшном огне, поглотившем похоронную краду с убитыми людьми, среди которых был и князь Буривой.