но вздорным нравом наделён.

Носил он брошь с большим алмазом.

Собой гордился напоказ.

Давал он волю едким фразам.

И дрался за себя не раз.

(Уильям знал не по рассказам).

Он по-французски был одет.

В камзол военный как всегда, но

и в треуголку капитана

с пером, что волосам под цвет,

хвостом присобранных. Немного

он был к тому же загорел.

И меч придерживая сбоку,

он на сундук вещей присел.

Слегка казался он пиратом

по поведению, но он

изысков знати не лишён

был утончённым и богатым.

И титул по отцу «барон»

Носил почётно де Шарон.

[Август]

– Ты – короля уже советник, —

я слышал.

[Уильям]

– Верно, Август, да.

Заметил я: ты говорил

На пирсе с кем-то. Дело чести?

– О, нет, скорей дурные вести!

Не к спеху это. Мы потом

Поговорим с тобой о том.

– Увы, не дремлет неприятель.

– Пустое! Я спросить забыл:

Дела в Париже как?

– Уилл,

заменят Франции края те ль

отчизну? Нет! Конечно нет!

Ступил на берег с корабля я.

И, воздух родины вдыхая,

я счастлив. – Друг сказал в ответ,

смеясь.

– А мне вот – не до смеха…

– Что, много дел и нет успеха?

сказал ему Уильям.

– Эх,

придёт нежданно мой успех!

– Неужто, правда, всё – прескверно?

Тогда давай зайдём в таверну

И там расскажешь обо всём.

– Да, кстати вечером сегодня

в особняке моём приём,

а после – бал.

– Гостей – бессчётно,

наверно, прав я?

– Де Шарон,

придворный каждый приглашён.

Придёшь?

– Конечно да! Охотно!

В кругу друзей – всего милей.

– На семь сегодня.

– О, прекрасно!

– Но, если честно, средь гостей

врагов побольше, чем друзей.

– Так что? Их общество не властно

твои успехи пошатнуть.

С тобой тягаться ль им?

– Отнюдь!

***

Уильям другом де Шарона.

давно был: с детства, с пансиона11.

Но, если честно, называть

с натяжкой можно де Шарона

французом. Стоит рассказать…

Он из шотландского был рода —

МакГрэгор. Дед его в Марсель

бежал, лишившись тут земель.

Ведь он однажды до восхода

кровопролитную резню

устроил против клана Кэмпбелл,

Не пожалев его родню,

но лучшим другом прежде с тем был.

Переходил он горный склон

когда-то в полночь, в непогоду.

И был в именье приглашён

он старшим Кэмпбеллом. К восходу

убил для мести многих он.

Он мстил, что Кэмпбеллы владенья

его отняли с позволенья

монарха. (Отнята земля

была подделкой документов).

Но Кэмпбелл всё ж для короля

нашёл довольно аргументов,

чтоб оправдать вину свою

и обелить себя в бою.

Монарх считал: правдивы слухи,

что клан МакГрэгоров жесток,

к мольбам о милости те глухи,

как воры все с больших дорог.

Запретно стало называться

«МакГрэгором» иным шотландцам. —

Междоусобных войн боясь,

король издал такой указ.

Землёй дано распоряжаться

отныне Кэмпбеллам, а тем —

пришлось в бесславии скитаться.

Гоним опальным бытием,

угрозой казни и позора,

бежал за море Грэгор скоро,

сменил он имя в тот же год.

(А кто беднее был из клана,

тот стал разбойником, – не странно.)

Отец же Августа почёт

снискал во Франции на войнах.

В года сражений беспокойных

баронский титул заслужил,

в Провансе земли получил.

Не собирался возвращаться

под стягом чуждого герба

в страну родную. И шотландцем

навек отрёкся называться.

Но сына, Августа, судьба

в края Шотландии вернула,

когда сраженье захлестнуло

две третьих Франции. Война

тогда велась с английским троном.

Была победа невидна.

Не жил он в беспорядке оном.