– Хм. Твоё дело, конечно, – бросил Мишка, уже стоя на самом краю обрыва. – Но ты многое теряешь!

Он разбежался и прыгнул. Раздался громкий всплеск, а затем – ликующий вопль.

– Ё-моё, вода – просто лёд! Но это того стоит! Давай сюда, не пожалеешь!

Я осторожно выглянул из-за скалы. Друг с хохотом рассекал водную гладь.

«Вот чокнутый, – подумал я. – А мне ещё жить охота».

Но где-то внутри зашевелилась зависть. Вспомнились детские шалости, прыжки с тарзанки, щемящее чувство свободы и восторга. Когда я стал таким трусом? Когда страх победил жажду приключений?

Зависть сжимала горло. «Он живёт на полную катушку, а я? Вечно сомневаюсь, боюсь, торможу…»

Мишка остановился и повернулся ко мне, приставив руку козырьком ко лбу.

– Толян, да попробуй ты хоть раз рискнуть! Не пожалеешь!

«Рискнуть…?» А может, он и прав. Сколько можно жить по накатанной, боясь сделать шаг в сторону?

Я вспомнил свою убогую, пресную жизнь. Каждый день – как отвратительная копия предыдущего. Просыпаешься с чувством тошноты, плетёшься на ненавистную работу, где потный начальник с жирными пальцами тычет тебе в лицо отчётами, а коллеги делают вид, что тебя не существует. Вечером – сериальчик, пельмени с мазиком, бессонная ночь, полная кошмаров и безысходности.

И тут меня охватило… что-то вроде всплеска энергии. «Ну сейчас или уже никогда!» Почему-то я почувствовал себя невероятно лёгким и свободным, словно сбросил оковы, которые сковывали меня годами. Я ощутил, что я не хрустальный, что могу себе позволить не идеальный, не рациональный поступок, могу рискнуть и не бояться разлететься на осколки. Что даже если я оступлюсь, это будет мой выбор…

Подошёл к самому краю обрыва. Внизу, манящей прохладой, блестело озеро. Руки сами собой потянулись к футболке. Ещё секунда – и я бы её сорвал, но тут внутренний голос, холодный и расчётливый, одёрнул меня: «Стой. Оно тебе надо?.. Мало ли чего там, вдруг камни, или судорогой ногу сведёт, может, простыть хочешь».

– Ну чё, Толян? Прыгай давай! – донёсся снизу задорный голос Мишки.

– Не… я пас, – пробормотал я, шаркая подошвой по скале.

– Ну как знаешь, – разочарованно протянул Мишка. – Жизнь твоя.

– Ну что, давай-ка место для ночлега искать, – сказал уставшим голосом друг. Несмотря на его хорошую физическую форму, было заметно, он тоже выдохся.

– Да. Скоро стемнеет, надо пошевеливаться, – согласился я.

Мы шли уже часов восемь. Ровных мест под стоянку не было, сплошь курумник да кустарники. Мишка оживился, указывая на островок посреди реки:

– Глянь-ка, вон там. Место ровное, дров вокруг полно. Как по заказу для нас, а?

Я осмотрел потенциальную стоянку. Островок был небольшим, но уютным. Кусты создавали естественное укрытие от ветра, а у берега лежали принесенные течением брёвна – топливо для костра.

– Ну, норм вроде, – кивнул я. – Вряд ли найдём что-то лучше. Да и сил на поиски уже нет.

Мы перешли речку – холодная вода доходила до середины голени, смывая усталость дня. Сбросив рюкзаки, мы с облегчением растянулись на песке.

– Фу-у-ух. А я уж думал, сегодня ночевать будем на ходу. – простонал Мишка.

Передохнув пару минут, мы принялись за дело. Миха начал оттаскивать в сторону упавшие ветки, расчищая ровную площадку. Я же направился к кромке леса за дровами.

Вскоре руки наполнились колючим грузом. Вернувшись на поляну, я увидел, как Мишка ловко орудует с палатками. Его пальцы быстро продевали шнуры через петли, а колышки входили в землю после нескольких точных ударов. Растяжки натягивались одна за другой, придавая конструкциям устойчивость.

– Чего застыл? – буркнул он, не оборачиваясь. – Давай костёр разводи.