Продавщица молча пробила товар, не отрывая от нас взгляда, в котором читалась целая гамма чувств: от глубокого подозрения до откровенного презрения, приправленного щепоткой любопытства.

Туман почти закончил свою смену.

Мы оккупировали старую скамью у дороги. Достали горелку, вскипятили воду. Мишка разлил кофе по кружкам, и мы молча «смаковали» первые глотки горячего напитка, больше похожего на жидкий гудрон. Вдалеке послышался лай собаки и мычание коровы – деревня нехотя стряхивала с себя сонное оцепенение.

Мишка, уже приладивший свой огромный рюкзак, с нескрываемым весельем наблюдал за моими мучениями. Я, пыхтя и отдуваясь, пытался отрегулировать лямки.

Мишка закатил глаза.

– Ты бы ещё прощальную речь написал. Пошли уже, а то до заката будем топать к началу тропы.

Я с трудом выпрямился, пытаясь привыкнуть к весу рюкзака. «Зачем я вообще на это подписался? – закралась мысль. – Мог бы сейчас валяться на диване, попивать ледяное пивко и смотреть новый очередной блокбастер про супергероев, спасающих как минимум вселенную».

Маршрут, выбранный Мишкой, был не из лёгких – малоизведанный, практически не описанный в интернете.

– Настоящее приключение, – с гордостью заявлял он, когда мы его обсуждали. – Никаких толп туристов, никаких асфальтированных дорожек, только мы и дикая природа.

– Надеюсь, мы хотя бы не заблудимся, – буркнул я себе под нос, вспоминая свой топографический кретинизм.

Но отступать было поздно – мы уже погрузились в зелёное море леса.

Каждый шаг давался с трудом: ноги проваливались в мягкий мох или спотыкались о коварные корни деревьев. Я периодически бросал взгляды на Мишку, который, казалось, совсем не уставал. На его лице играла довольная улыбка, каждый шаг, каждый вдох свежего лесного воздуха приносил ему неимоверное удовольствие.

Через пару часов, когда ноги уже гудели от усталости, а спины взмокли под тяжестью рюкзаков, мы решили сделать привал. Нашли небольшую поляну с покосившимся деревянным столиком, который казался здесь таким же чужеродным элементом, как и мы сами.

– Ну что, перекур?

Я кивнул, с облегчением сбрасывая рюкзак на землю. Лес вокруг нас жил своей жизнью: где-то стучал дятел, выбивая неведомую азбуку Морзе, в ветвях деревьев щебетали птицы, обсуждая незваных гостей, а в траве стрекотали кузнечики, создавая природный белый шум.

– Ноги уже гудят, как будто я пробежал марафон в свинцовых ботинках, – пожаловался я, разминая затёкшие мышцы.

– Это только увертюра, мой друг, – усмехнулся Мишка, выпуская колечки дыма. – Дальше будет… симфония выносливости.

Я обречённо вздохнул, подняв глаза к небу. Тёмные тучи затягивали горизонт.

– Похоже, дождь будет, – сказал я с тревогой.

Мишка беззаботно махнул рукой.

– Да и хрен с ним! Мы не пряничные человечки, не растаем.

Осушив остатки чая из термоса, мы снова взвалили на себя наши походные дома.

Воздух сгустился, став тяжёлым и душным. Ветер внезапно взбесился, закружив листву в диком танце и заставив деревья стонать и скрипеть от напряжения. Первые тяжёлые капли дождя шлёпнулись на листву с глухим шелестом, похожим на неодобрительный ропот невидимой публики.

– Да ё-моё, – разочарованно сказал я, наивно полагая, что это лишь кратковременная неприятность.

Но дождь, похоже, решив устроить нам показательное выступление, обрушился с неистовой силой, превращая лесную тропу в грязевое месиво. Одежда мгновенно промокла насквозь, а рюкзаки, «напившись» воды, удвоили свой вес.

– Мишка, – прокричал я, пытаясь перекрыть шум небесного водопада. – Может, спрячемся где-нибудь?

Друг обернулся ко мне. На его лице, вопреки всему, играла улыбка.