– А, да… – кивнула она. – Я давно хотела прочитать. Ваши впечатления?

«Ну, вроде не сумасшедшая», – облегченно выдохнул я.

– Если честно, – я замялся, – ещё не погрузился. Слишком много отвлекающих факторов.

Яркая обложка с изображением тропического леса казалась неуместной в плацкартном вагоне.

– Маркес? – Её рыжая коса скользнула по плечу, звякнув бусинами. – Смелый выбор для плацкарта. Магический реализм под стук колёс и храп соседей. – Она улыбнулась, и я заметил маленькую ямочку на её щеке.

– Ну да, хотел бы сказать, что уже погрузился в мир Макондо, но… пока местный колорит побеждает. – Я кивнул в сторону верхней полки, где похрапывал Мишка.

– Понимаю. – Алина – так звали мою собеседницу – вздохнула, откидывая голову назад. – Я вот тоже думала почитать, но решила подождать… своего оазиса.

– Оазиса?

– Ммм… – Она прикрыла глаза. – Тишина… горы… травяной чай… Вот мой оазис.

– А вы куда путь держите?

– С другом в горы. Походы, костры, все дела.

– Любите горы? Я тоже! Только я к ним подхожу… с научной точки зрения. Еду к древним письменам на скалах.

– Древние письмена? – Я наморщил лоб. – Это что, типа… рисунки?

– Можно и так сказать. Я геолог. Изучаю …камни.

– Ничего себе! А я вот программист. Код, баги, дедлайны… – Я скривился. Моя профессия казалась слишком приземлённой по сравнению с её увлечениями.

– Правда? – удивилась девушка, окинув меня оценивающим взглядом. – А выглядите как…

– Как турист? – подсказал я.

– Да, точно!

– Ну, в душе я им и являюсь, – признался я. – Раз в году сбегаю от монитора поближе к природе.

– Знаю это чувство, – кивнула Алина, понимающе улыбаясь. – Я тоже постоянно в разъездах. И, признаться, мне нравится путешествовать одной. Можно просто быть… наедине с собой и миром.

– А как вы вообще… ну …наскальные рисунки? – Мне было действительно интересно.

– Ох… – Алина задумалась, покручивая колечко на пальце. – Это длинная история. Но, если коротко, то это как… поиск сокровищ. Только мои сокровища – это отпечатки прошлого, зашифрованные в камне. Знаете, когда находишь какой-нибудь древний след… это как прикосновение к тайне.

– Это… от отца, наверное… – она грустно вздохнула.

– Он тоже геолог?

– Нет… военный.

– Военный? – Я удивлённо поднял брови. – Военный и… наскальные рисунки?

– Он тоже искал, – тихо сказала она, глядя куда-то в сторону. – …в горах… только не рисунки. Говорил, что горы хранят секреты. И не только древние.

– И вы… продолжаете его дело?

– В каком-то смысле… да. Хотя иногда мне кажется, что я просто… ищу. Что-то важное… ускользающее… сама не знаю что.

Пауза повисла, между нами. Я чувствовал, что за этими словами скрывается целая история.

– Знаете, – неожиданно для себя предложил я, – а может, пересядете?

Поговорить с незнакомой девушкой? Для меня это было сложнее, чем решить уравнение Шрёдингера. Пару дежурных фраз – мой личный рекорд, который я вот-вот собирался побить.

– Спасибо, – улыбнулась Алина и перебралась на боковушку.

Мы сидели лицом к лицу, маленький столик, между нами. Чашка чая, аромат ромашки.

Наша беседа текла легко и непринуждённо. В Алине было что-то неуловимо знакомое. Я поймал себя на мысли, что уже успел изучить каждую чёрточку её лица. Её взгляд, улыбка – всё казалось до боли знакомым.

– Кстати, о книгах… Есть какая-нибудь, которая на вас особенно повлияла? – спросила она.

– Наверное, «Время жить и время умирать» Ремарка. Там есть такие моменты… – Я замялся. – Про ценность жизни, про любовь на фоне войны…

– Понимаю, – кивнула Алина. – А на меня большое впечатление произвели «Письма о добром и прекрасном» Лихачёва.