Прохожие отмерли. Кто-то тихо причитал, дворфер одобрительно ворчал, девчонка достала смартфон и, кажется, собиралась снимать видео.

Тан выбрал самого дееспособного с виду человека – мужика лет сорока, который наблюдал за происходящим со сдержанным любопытством – хлопнул его по плечу:

– Позвоните в департамент природопользования, это нужно убрать.

Мужик энергично кивнул и тоже полез за смартфоном.

– Собаки привиты? – громко спросил Тан.

Дворфер и женщина быстро закивали.

– Лиса никого не укусила? Глаза не заплевала?

Замотали головами.

Тан ещё раз глянул на лису – убедиться, что она не вскочит с тявканьем, всякое бывает – и вошёл в подъезд. Прислушался к скандалу за дверью на первом этаже, мрачно угукнул, стал подниматься по лестнице. На втором кто-то ругался по телефону, басом и взахлёб. На третьем было тихо. Тан вошёл в квартиру, открыв дверь беззвучно, как теневолхв-домушник с полувековым опытом.

В квартире пахло химикатами, тарахтел пузатый холодильник ещё времён СНТР и бухтел телевизор:

– Управление здравоохранения Стамбула опровергает сообщения о вспышке вируса Коксаки. Однако независимые источники сообщают, что у заболевших в анализах крови значительно повышен C-реактивный белок…

Тан тихо снял ботинки и прошёл в комнату, которую сейчас считал своей, мимо комнаты, которую считала своей сестра. Он слышал, как она щебечет о новом способе избавиться от акне: нужно в течение недели питаться только стеблями сельдерея и запивать простой водой.

Видимо, он всё-таки хлопнул дверью в комнату, потому что сестра появилась на пороге буквально две секунды спустя. Крошечная майка-матроска, макияж «под моряну», придающий глазам холодную глубину, ехидная улыбка и такой вкрадчивый, нежный голосок, что немедленно захотелось перевернуть её вверх ногами и хорошенько потрясти. Тан сунул руки в карманы и заставил себя расслабить плечи.

– Я вижу, ты не разбираешь рюкзак, братец. Собираешься сбежать из Москвы?

– Не так скоро, как тебе бы хотелось.

– О, у тебя ещё здесь дела, да? – напела она, подошла, нахально улыбаясь, закинула руки ему на шею.

Тан расцепил ладони сестры, отодвинул её от себя на расстояние вытянутых рук. Всё равно слишком близко.

– Чем ты нынче занят, дорогой? Что ищешь или кого? Неужели новое Слово? Тогда тебе нужна помощь в поисках!

– Если тебе так хочется со мной поиграть, то давай лучше в города.

Он отошёл от неё, сел на кровать и сделал вид, что уткнулся в пожелтевший журнал «Квант». Стопка старых научных журналов лежала на подоконнике, осталась от настоящих хозяев. Собственно, во всей квартире что-то от них осталось, лежало, стояло, висело и валялось. Вся их недопрожитая жизнь.

Квартиру добыла мать. В результате внезапной бытовой ссоры одна женщина оказалась в реанимации, один мужчина – под арестом, двое детей – у бабушки в деревне, а квартира – удобно пустующей.

Сестра заложила руки за спину, медленно прошлась туда-сюда вдоль кровати, как гиена под деревом.

– Я знаю, что турецкий старик на базаре передал тебе какое-то послание в пакете фиников.

– Оу. Наверное, оно было липким.

– И после этого ты сорвался в Москву, как будто тебе хвост прищемили. Сколько лет ты не был в России?

– Много. Очень соскучился.

– Но ты не выглядишь довольным. Неужели все, кого ты долго не видел, успели помереть? Как ты мог этого не знать? Мне кажется, ты плохо справляешься, брат, со всем справляешься плохо! И с тем, что должен делать, и с тем, за что хватаешься по своей дури, из-за своего смешного идеализма…

– Иди в пекло!

– О-о, ну только если ты пойдёшь со мной! Давай, только ты и я, мой идеальный, безупречный и бесячий младший брат.