Поверхность зеркала покрывали многочисленные трещины. Но даже в треснувшем зеркале я увидела себя – стоявшую напротив распахнутого настежь окна, а за моей спиной, в окне, виднелся изгиб белоснежной замковой стены с башнями и развевающимися флагами. Была видна река и даже лодки на ней… И я – в белом платье, подпоясанная золотистым кушаком…

Это же… это же – картинка из той книги! Которую подсунул мне одноглазый старик!..

Взгляд мой упал на стол возле зеркала, и я вскрикнула, потому что на нём лежала та самая книга. Я узнала её по белой суперобложке, да и раскрыта она была как раз на странице с улыбающимся сэром Ланселотом.

Подбежав к столу, я схватила книгу и лихорадочно перелистнула страницы, отыскивая седьмую.

Да, вот она – седьмая… И точная моя копия на ней…

- Ну же, - забормотала я, поднимая книгу на уровне глаз и вглядываясь в лодки за спиной нарисованной Элейны. – Ну же, книжечка, дорогая, миленькая, хорошая! Возвращай меня обратно! – я трясла её, поворачивала, умоляла, но ничего не происходило.

Ни головокружения, ни потемнения в глазах, ни полёта. Я всё так же стояла в залитой солнцем комнате, и птицы всё так же весело щебетали за раскрытым окном.

- Да как ты запускаешься! – сказала я в сердцах и шлёпнула книгу на стол изо всей силы.

Посмотрела в разбитое зеркало, и в его треснувшем отражении увидела Леонеллу и Люнету, топтавшихся на пороге. Девушки не осмеливались войти, но смотрели на меня, вытаращив глаза и раскрыв рты.

Теперь они точно будут уверены, что их госпожа Элейна – сумасшедшая.

Я без сил опустилась на стул, подпёрла голову и уставилась в раскрытую книгу, где прекрасная Элейна из Астолата смотрела на меня со страницы, как отражение из зеркала.

8. Глава 4

Итак, установка была тупая, классическая – я заперта в книге и выбраться не могу. То, что это не галлюцинации и не сумасшествие, я установила путём методического щипания самой себя. Было больно, и я не верила, что галлюцинации или коматозный сон могут быть такими реальными. Конечно, в магию я тоже до сих пор не верила, но против фактов идти не могла – вот она я в роли Элейны из Астолата, вот та самая книга, и вот, собственно, Астолат, который оказался вовсе не сказочно прекрасным и роскошным городом, а обыкновенным городком на реке, в паре дней пути от королевской резиденции.

В день моего прибытия погода переменилась, пошёл дождь, и поэтому всё стало совсем уныло.

Мы сидели при свечах – я, Леонелла и Люнета, и мои служанки (вернее, служанки Элейны) наперебой рассказывали мне о моей прежней жизни, а я слушала и не слушала, потому что представить себе не могла, что делать дальше, что будет дальше и чем всё это закончится.

Оставалось надеяться, что всё разрешится как-нибудь само собой – так же, как произошло в магазине. Раз! – и меня перебросит обратно. А там – привычная жизнь, Егор, возвращение домой…

Спать я легла рано и заставляла себя поскорее уснуть, надеясь, что утром проснусь в реальном мире, а не в книжном, и буду вспоминать всё, как дурную шутку.

Но чуда не случилось, и глаза я открыла всё в том же Астолате, да ещё и дождь продолжал лить, как из ведра. Птицы жались под стрехи окон, от реки потянуло сыростью и запахом тины, в замке стало холодно и неуютно, а свечи, которые жгли, потому что день был тусклым и серым, воняли прогорклым салом.

Подали завтрак – что-то невкусное, похожее на овсянку и рыбу, пресное и безвкусное. Вместо чая была бурда из разведённого вина – кислятина невероятная. И в довершение всего – хлеб с таким вкусом, будто вместо муки в нём были опилки. Если так здесь питаются в знатных семьях, страшно представить, что едят простолюдины.