– Что именно?

– Документы тридцатых годов. Оказывается, на месте нашего завода раньше было… другое предприятие. И люди там умирали при странных обстоятельствах.

Мария почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– Я сейчас приду, – сказала она и отключила связь.

В архиве пахло старой бумагой и пылью. Темников склонился над длинным столом, на котором были разложены пожелтевшие папки с документами. При тусклом свете настольной лампы его лицо казалось изможденным и постаревшим.

– Смотрите, – он указал на развёрнутую перед ним папку. – Это отчёты НКВД за 1937 год. Здесь говорится о расследовании «вредительского саботажа» на заводе №142, который раньше стоял на месте нашего предприятия.

Мария взяла документ и начала читать. В сухих официальных формулировках описывалось расследование серии «саботажей», приведших к смерти 17 рабочих. Особое внимание привлекал один абзац:

«…подозреваемый гр. Крылов Н.И. на допросе упорно отрицал свою причастность к происшествиям, настаивая на том, что причиной несчастных случаев являются «голоса детей за стеной», требующие «впустить их в наш мир». Несмотря на применение мер физического воздействия, подозреваемый продолжал настаивать на данной версии до своей смерти от сердечной недостаточности 17.10.1937 г.»

– Семнадцатого октября, – прошептала Мария. – Та же дата…

– Да, – кивнул Темников. – И это не единственное совпадение. Смотрите дальше.

Он перевернул страницу, указывая на другой документ:

«После ликвидации группы вредителей во главе с врагом народа Крыловым Н.И., завод №142 был преобразован в оборонное предприятие. В ходе реконструкции в подвале была обнаружена замурованная комната с останками 17 детей в возрасте от 4 до 12 лет. По предположению следствия, данные дети были жертвами сектантского ритуала, проведённого на территории завода до революции, когда здесь располагалась купеческая мануфактура. Останки захоронены на городском кладбище, о происшествии доложено в Москву, дальнейшее расследование прекращено в связи с перепрофилированием предприятия для нужд обороны.»

Мария почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

– Семнадцать детей, – её голос дрожал. – И все в том же возрасте, что и Лиза…

– Да, – Темников выглядел мрачным. – И эта «замурованная комната» – я почти уверен, что она находилась именно там, где сейчас наш технический резервуар.

Мария прикрыла глаза, пытаясь осмыслить услышанное:

– Вы думаете, что души этих детей… что они как-то связаны с происходящим сейчас?

Темников провёл рукой по волосам:

– Ещё вчера я бы сказал, что это полный бред. Но после того, что я видел и слышал…

– Нам нужно рассказать об этом Ольге, – решила Мария. – Возможно, с её психологической подготовкой она сможет помочь разобраться… если действительно происходит что-то сверхъестественное.

Темников кивнул:

– Я сделаю копии этих документов. А вы пока найдите психолога.

Вернувшись в цех, Мария увидела, что рабочие собрались в кружок возле одного из станков. В центре круга стоял бледный Жэка, вокруг которого столпились взволнованные коллеги.

– Клянусь вам, – говорил он, размахивая руками. – Я видел её! Маленькая девочка, светловолосая, в белом платье. Она стояла прямо у резервуара и смотрела на меня. А потом исчезла!

– Что здесь происходит? – строго спросила Мария, подходя к группе.

Рабочие расступились, многие выглядели испуганными.

– Мария Фёдоровна, – бригадир Николай шагнул вперёд. – Женька говорит, что видел призрак. И он не первый. Даша из ОТК тоже видела ребёнка в коридоре третьего этажа.

– И я слышал плач, – добавил пожилой слесарь. – Когда работал в подвале.