Торин медленно, с достоинством провёл рукой по своим непокорным косам цвета осенней листвы, собираясь с мыслями и тщательно подбирая слова. Его голос, когда он наконец заговорил, был низким и звучным, подобным раскатам далёкого грома среди величественных гор:

– Я глубоко уважаю наши древние традиции, Варас, – произнёс он, делая особое ударение на имени старейшины, словно намекая на неуместность его личного вмешательства, – но не могу и не буду слепо преклоняться перед запретами. – Его голос окреп, в нём зазвучала сталь непреклонной решимости. – Я полюбил Лиару всем сердцем, и она ответила мне взаимностью. Какое право имеет кто-либо, даже совет старейшин, вставать между двумя сердцами, стремящимися друг к другу?

Торин окинул взглядом собравшихся, ища понимания, и, посмотрев на Лиару, стоящую под охраной Ренара, послал ей взгляд, полный любви и обещания защиты.

Совет зашумел подобно растревоженному улью, но Варас властно поднял руку, призывая к тишине, хотя внутри него клокотала ярость от дерзости Торина и от того, с какой нежностью Лиара ответила на его взгляд.

– Благие намерения и пылкие чувства не могут и не должны оправдывать нарушения вековых традиций, на которых, подобно могучим столпам, держится весь наш мир с тех самых пор, как пали древние города и металлические боги обратились в безжизненный прах! – провозгласил он, стараясь придать своему голосу глубину и значительность. – Совет уже тщательно обсудил этот вопрос и принял единогласное решение…

Но его напыщенная речь оборвалась на полуслове, когда по площади, подобно волне, прокатился удивлённый шёпот, смешанный с возгласами изумления. Внимание всех собравшихся, словно по невидимому сигналу, обратилось к восточной тропе, извивающейся лентой среди вековых деревьев и ведущей из таинственных глубин леса к поселению.

Пять фигур в тёмных кожаных плащах с глубоко надвинутыми на лица капюшонами медленно и совершенно бесшумно, будто призраки, вошли в поселение. Их движения были неспешными, размеренными, но исполненными такой скрытой силы и непоколебимой уверенности, что даже дети, обычно шумные и неуёмно любопытные, внезапно замолкли, завороженно наблюдая за загадочными пришельцами, словно перед ними предстали персонажи из древних легенд.

Это были легендарные охотники-воины, о которых с трепетом и благоговением слагали сказания и были во всех поселениях, раскинутых вокруг величественного Великого озера. Пятеро загадочных странников, чьи имена с почтением произносили шёпотом у ночных костров, а их невероятные подвиги бесконечно пересказывали у жарко пылающих очагов долгими зимними вечерами, когда снег заметал тропы и отрезал поселения друг от друга.

Они были негласными, но безусловными знаменитостями этих обширных земель, однако удивительный парадокс заключался в том, что никто – даже самые старые и мудрые старейшины – не знал о них достоверных подробностей. Существовали только мифы, легенды и противоречивые слухи, каждый раз обрастающие новыми фантастическими деталями, делающими этих пятерых похожими скорее на сверхохотников, чем на обычных смертных.

Особую таинственность придавало то обстоятельство, что они появились в здешних краях ровно три года назад, сразу после той страшной солнечной вспышки, когда небо на целый день окрасилось в кроваво-красный цвет, а ночью полыхало невиданным северным сиянием. Многие знахари и прорицатели тогда предсказывали великие перемены и появление новых сил в мире – и вскоре после этого пятеро неизвестных воинов начали своё молчаливое странствие по землям вокруг Великого озера.