– Правда ли, что в Мёртвом городе до сих пор светятся огни по ночам? – спрашивал долговязый Нимрад, сын рыбака, мечтающий стать бродячим торговцем.

– А вы видели металлических людей, о которых рассказывают знахари? – вторил ему Терен, щуплый, но смышлёный парень с шрамами от ветряной оспы на щеках.

Но пятеро оставались молчаливыми и редко удостаивали расспросы ответом. Лишь иногда кто-то из них ронял короткую фразу, которая потом обсуждалась молодёжью до хрипоты.

– В Мёртвых городах тьма гуще, чем в самой глубокой пещере, – сказал однажды один из них – И лишь глупец ищет там древние огни.

Тем временем суд над Торином, прерванный появлением таинственных гостей, пытались возобновить, но всеобщее внимание было приковано к пришельцам. Старейшина Маэла несколько раз пыталась вернуть порядок, но безуспешно.

– Жители озёрного поселения! – наконец воскликнула она, стукнув посохом о землю. – Мы должны решить судьбу Торина, сына Хорина! Совет постановил, что за неоднократное нарушение законов племени он должен быть изгнан!

Эти слова наконец привлекли внимание собравшихся. Торин стоял гордо, его плечи были расправлены, а в глазах читалась не столько тревога, сколько усталость от непонимания.

– Если таково решение совета, я приму его, – сказал он твёрдо. – Но знайте, что действовал я не из неуважения к традициям, а из любви к девушке.

В толпе послышались протестующие возгласы. Многие, особенно молодые охотники и рыбаки, не соглашались с решением совета. Торин был добрым парнем, не самым лучшим рыбаком, но надёжным товарищем. Его неповиновение традициям могло навредить племени, разгневать духов.

Но появление пятерых таинственных молчаливых и странных парней одного роста окончательно прервало суд.

День клонился к закату, окрашивая воды озера в багровые тона, когда случилось ещё одно необычное событие. К одному из причалов поселения приблизилась лодка, явно пришедшая издалека. Её борта были покрыты потёртыми рунами и символами, характерными для северных охотничьих племён, живущих среди холодных гор, за непроходимыми болотами.

Торговцы из этих далёких земель иногда приходили с ценным обменом – мехами редких животных, минералами, не встречающимися в землях озеранцев, амулетами, созданными горными знахарями. Но путь был долог и опасен, поэтому такие визиты происходили крайне редко, становясь событием, о котором помнили годами.

Лодка, управляемая четырьмя молчаливыми фигурами в меховых одеждах, пришвартовалась к причалу, но, к удивлению собравшихся на берегу озеранцев, пришельцы не сошли на землю. Они остались в лодке, привязав её к причалу прочными верёвками, и замерли, словно изваяния, глядя на поселение безо всякого выражения на суровых, обветренных лицах.

Вождь Варас и несколько старейшин вышли к причалу, чтобы приветствовать северян, но те никак не отреагировали на слова приветствия. Они сидели неподвижно, не пытаясь заговорить с озеранцами, а озеранцы, почувствовав странную напряжённость, не стали настаивать и отступили, обеспокоенно переговариваясь между собой.

– Что это значит? – шептались жители поселения. – Почему они не выходят? Чего ждут?

Когда солнце скрылось за горизонтом и на поселение опустились сумерки, странная лодка с её молчаливым экипажем всё так же оставалась у причала. Северяне не сходили на берег, не разводили огонь, не ели и, казалось, даже не разговаривали между собой. Они просто сидели в лодке, словно ожидая чего-то, и это ожидание передавалось жителям поселения, нагнетая тревогу.

В свете факелов, зажжённых вокруг площади, лица озеранцев казались напряжёнными и обеспокоенными. Что означало это странное стечение обстоятельств – прерванный суд над Торином, появление легендарных охотников-воинов и прибытие загадочной лодки с севера?