Его величество Северный Ледовитый океан – он особенный. Подходишь к нему, и такое впечатление, что он дышит и разговаривает с тобой. И ты ощущаешь какое-то и свое величие, а не только этого океанища. Твое величие в том, что ты приехал сюда набираться мужества, всего самого лучшего, что может быть в мире. Земля эта так прекрасна!
Шефство
Я переселилась в свой барак. Он был на улице Сталина. Номер дома не помню, но номер телефона помню – 2-24.
Плитка – самое большое достижение цивилизации – была. Обыкновенная: четырехугольная, керамика. На ней я грела вилку и накручивала кудри. И у меня от этого всегда были обожженные руки.
У меня была раскладушка, она скрипела, буквально орала. Белье постельное я покупала каждую неделю, потому что не знала, где и как его стирать.
Мне все помогали устроиться на новом месте: и ребята из Гидрометцентра, и геологи. И, конечно, мой новый райкомовский друг.
На помойке нашли доски «сигнальные». Когда я работала, то плотно закрывала ими окна. Это был знак, что ко мне даже стучаться нельзя. А когда я не работаю, у меня два окна были нараспашку. Заходи – будет тебе кофе. На тумбочке стояли плитка и джезва. Чайник и ведро с водой. Каждый сам варил себе кофе.
– Хочешь строганину?
– Пожалуйста.
Залезай на один из подоконников. Там и оленина, и какая-нибудь рыба. Рыбу свежую я не ела никогда. Только соленую. Я и оленину полгода не ела. Я проехалась на оленях, и после этого просто не представляла, как я могу есть оленье мясо. Ела только красную икру, ее было много. Свежего засола.
А еще у меня стояла вазочка на тоненькой-тоненькой ножке. И каждый входящий приносил взятку – шоколадку небольшую. Я шоколад не ем теперь уже много лет, как уехала с Чукотки. 60 лет не ем шоколад, не выношу. На всю жизнь наелась.
У меня стоял столик такой маленький – столик-тумбочка. Я открывала дверцы и ноги туда вставляла в тапочках. И это у меня был рабочий стол.
Когда Олег уезжал и сказал Сергею Гулину: «Ты помоги Белке устроиться», – Гулин мне притащил чертежную доску. Положил на тумбочку, в которую я ноги засовывала. Так как она покато лежала, писать стало гораздо удобнее. Я не хотела брать. Зачем подношения? А Гулин говорит:
– А так удобно. Ты попробуй. Я тебя отведу к хозяйственнику, ты скажешь ему спасибо.
На том и договорились. Действительно было удобно.
Куваев и Гулин просто взяли опекунство надо мной. Вот приходят они с Сережей ко мне. Разговариваем. Они книги принесли. У Сергея кто-то в магазине работал, в книжном. И пришли бандероли с книгами. Сереге достались Джойс и Фицджеральд. Мне – два тома Хемингуэя, по тому Ремарка и Грина. Потом мы поменялись книгами.
У нас был свой мыс, совершенно замечательный, изумительный. Он справа был от основной горы, Певекской двуглавой толстой горы. Мы туда ходили. Олег, я и Сережа.
Обычно командовал Олег:
– Молчание!
Мы приземлялись. Бревно там лежало наше, мы приземлялись на него, и через пять минут вокруг нас – глаза. Это нерпы подплывали, близко-близко. И глазели на нас. Мы, замерев, просто сидели. Чем мы их привлекали? Что они там думали про нас, я не знаю.
Нерпы чрезвычайно любопытны. У них глазищи очень похожи на человеческие. А если учесть, что они всплывают не совсем, а всплывают глазами, ты сквозь воду видишь эти огромные глаза. Чтобы их не спугнуть, ты не должен шевелиться. Потому что ты слово скажешь шепотом, они тут же уплывают.
Мы очень часто гуляли на наш любимый мыс. Гулин любил читать Бунина, знал наизусть и прозу его, и поэзию. А Куваев любил рассказывать о своих экспедициях.
У Олега всегда в кармане были спички и чай. Он заходил в будочки, их строили себе ловцы гольца и там снасти оставляли. Куваев набирал там кружек, ставил какую-нибудь большую банку металлическую между камушков, разводил огонь и быстро заваривал чай. И дальше мы говорили о смысле жизни, о любви. Деликатно и красиво. Это какой-то был душевный отдых и растворение. И ощущение, что ты живешь на другой планете, совершенно точно возникало. Особенно когда закат с рассветом соединяются. Ярко-желтый цвет переходит в оранжевый с зеленым или с синим. А если вдруг небо потемнело, так с темно-синим. Бывают закаты с черными полосами. Яркое оранжевое солнце, синева, и вдруг идет поперек черная полоса. Откуда она берется? Откуда такие краски возникают?