– Сколько вас прибыло в Вену, господа? – Спросил он, склонившись над картой, разложенной на столе.

– Нас двое, Ваше сиятельство и также с нами два десятка солдат.

Герцог поднял на них свое совсем юное лицо с нежной кожей и небольшими светлыми усиками над верхней губой.

– Вы сильно рискуете, пустившись с небольшим отрядом в такое опасное путешествие.

– Мы привыкли рисковать. Нет ничего нового.

– Но не в этот раз. Вы, наверное, уже слышали об этом? У нас здесь идет война. Мы активно помогаем польскому королю.

– Война? И с кем же?

– Все с этим проклятым Густавом.

Франсуа и Кристоф недоуменно переглянулись.

– По-вашему, это гугеноты, – улыбнувшись пояснил герцог. – Они здесь создали что-то, вроде вашей старой Лиги. Только в отличии от той, что была во Франции, здесь они защищают нечестивую ересь. Шведский король Густав активно поддерживал их до сих пор, громя наши земли и активно разоряя север Речи Посполитой.

Франсуа и Кристоф снова переглянулись. Заметив их удивленные взгляды, герцог негромко рассмеялся:

– Ну, то есть, Польши. Так ее называют. Польский монарх, будучи католическим королем активно вместе с нами противостоял шведам. Это сильный и опасный враг. Норманны всегда доставляли нам неприятности… Но благодарение Богу- прямо перед вашим приездом, я получил радостную весть – в битве при Лютцене Густав был убит, и теперь его войска в спешном порядке отступают на север, и сейчас я уверен, что Габсбурги еще покажут себя. Однако, передо мной стоит дилемма, господа.

– Какая же?

– Я обещал ее величеству – своей сестре, содействовать вашей миссии, кроме того, как католик, я хотел бы, чтобы наша Святая вера царствовала в Европе, при этом вам слишком опасно продолжать свой путь.

– Что вы хотите сказать, Ваше Сиятельство?

– Во Франции ведь тоже есть гугеноты. Приходилось ли вам сражаться с ними?

За все время разговора Кристоф не произносил не слова. Теперь же он поднял взгляд и посмотрел герцогу своими пронзительными черными глазами прямо в лицо. Тот немного смутился и отвел взгляд в сторону.

– Приходилось, Ваше Сиятельство.

– И что Вы про них можете сказать?

– Они очень храбрые и достойны уважения.

– То-то и оно. Здесь они не хуже. Они сражаются, словно черти, и практически никогда не отступают в бою, предпочитая лучше умереть на месте, чем сдаться. Вы знаете…– герцог даже слегка понизил голос и доверительно наклонился к двум друзьям, – иногда я даже завидую их командирам – они имеют отличных солдат. Они все сражаются за идею и готовы пожертвовать жизнью за нее. А наши добрые католики, несмотря на мое почтение к Святой Вере, с радостью готовы послужить тому, кто поплотнее набьет им живот.

Слушая его, Кристоф невольно потянулся рукой к месту, где висела его шпага. Правда, там он ее не нашел, так как по приказу охраны, был вынужден оставить ее при входе во дворец. Глядя на него, герцог австрийский невольно улыбнулся.

– Теперь я понимаю, почему выбрали именно вас, – произнес он. – Похоже, во Франции еще остались настоящие гвардейцы. При этом, господа, и я хотел бы, чтобы к моим словам вы отнеслись с большим вниманием – за нашими землями на пути к Польше вам необходимо будет пересечь Чехию – этот рассадник гугенотов – а там ваша жизнь будет под большой угрозой. И что же нам с вами делать?

Некоторое время он слегка насмешливо в молчании смотрел на них, затем продолжил:

– Но, кажется, и на этот раз я нашел выход. Как полезно, однако, иметь своих людей везде, даже среди гугенотов. Не все они так равнодушны к деньгам и преданы своему отступничеству. В благодарность за мою услугу по возвращению во Францию, вы передадите королеве признание в моей нежной братской любви и отдадите ей письмо, которое я ей напишу, не раскрывая конверта.