Попутчица мужчины была в болотного цвета платье и такого же цвета шляпке, украшенной синими цветами из шёлка. Гардероб супругов носил отпечаток долгого путешествия: был в мелких морщинах на спине.

Они только сошли с поезда, прибывшего из Финляндии, и стояли у открытых дверей багажного вагона.

Мужчина с опаской оглянулся на маячившего чуть поодаль рослого господина в пенсне, взгляд которого дольше, чем положено, задержался на них. Было заметно, что приехавший волновался, и, с присущей неопытностью, пытался скрыть сей факт. Оттого – не к месту сделанное напоминание о письме брату, едва успев оказаться в Петрограде.

– Отпишу, Николай Ильич! – обещала устало женщина, которую мужчина называл не иначе как Оленька, и тут же крикнула на сторону: – Носильщик!

Николай Ильич непроизвольно вздрогнул, но взял себя в руки.

– Сам подойдёт, не кричи! – взмолился он, и предостерёг: – Голос сорвёшь.

Невысокий, сгорбленный с почерневшим лицом дедок, в белом фартуке и форменной фуражке, делающей его похожим на гриб, подхватил оба чемодана, которые Николай Ильич обменял на квитанцию у багажника.

– Куда-с изволите-с? – прошамкал носильщик, обдавая Ольгу запахом табака и лука.

Женщина недовольно фыркнула. При этом напудренный впопыхах носик, смешно сморщился.

– Обратно в вагон! – велел на полном серьёзе Николай Ильич и хохотнул, повеселев больше от вида супруги, чем от собственной шутки. – Как будто, братец, не видишь, что только приехали. Конечно, на площадь!

Он старался острить, раздавать советы или о чём-то просил супругу при этом то и дело смахивая со лба пот скомканным свободной рукой платком.

Несмотря на тщедушный вид, носильщик резво бросился через толпу, в сторону выхода на привокзальную площадь. Женщина слегка приподняла низ платья и, едва поспевая за ним, засеменила следом.

Неожиданно носильщик встал перед возникшим на пути препятствием, в виде человека в форме. Следом резко остановилась и Ольга.

– Что?! Как?! – Николай Ильич испуганно крутил головой, словно выбирая направление, куда бежать. – Для чего?

Встреча с околоточным надзирателем насмерть перепугала Николая Ильича. Похожий на квадрат служивый был облачён в чёрного цвета мундир, ворот и обшлага которого были отделаны красной окантовкой и имел зелёные погоны, украшенные по центру серебристой полосой. Шаровары были заправлены в лаковые сапоги. На голове фуражка. Судя по крестам, украшавшим грудь, фельдфебель был из бывших военных, за которым оставили старое звание. За спиной околоточного маячил городовой. Этот был не чета начальнику: худой, но высокий.

– Извольте ваши документы! – Околоточный небрежно козырнул.

– В чём, собственно, дело? – проблеял Николай Ильич и, не к месту добавил: – Мы с дороги!

– На каком основании? – возмутилась вслух Ольга и с удивлением посмотрела на супруга. – Я буду жаловаться! – Она перевела взгляд на околоточного и заявила: – У нас есть связи!

Николай Ильич мысленно выругался и попытался успокоить жену:

– Ольга Иннокентьевна! – окликнул он её.

– Я обязательно сегодня встречусь с господином Никифоровым! – угрожала она околоточному, не обращая внимания на увещевания мужа. – Он занимает высокий пост в департаменте таможенных сборов. Уж поверьте, водит дружбу с вашим начальством!

– Не обращайте внимания! – попросил Николай Ильич околоточного умоляющим тоном. – Это у неё от дороги. Нервное.

Он негодовал. Причём тут Никифоров? Они действительно как-то ехали с коллежским асессором одним вагоном. Приятный, моложавый чиновник в форме понравился Ольге, и она всю дорогу искала возможности перекинуться с ним хотя бы парой фраз. Тогда Николай Ильич даже стал ревновать её к этому мужчине.