своиподозрения, новсякийразвидя, какполагаетсяоннаспасениеприеепомощи, умолкала.

Вполденьчетвертогодняпослеслучаянакухнеменяразыскалкапеллан. Онбылпохожнанахохленнуюстарушку: весьсморщенный, всклокоченный, недовольношныряющийвзглядом. Послесловприветствияиблагословенияонсделалсягрустенипопросилдозволенияговоритьсомнойоткровенноопредмете, коийнамследуетсохранитьвтайне. Явнутреннеподобраласьижестомпопросилапродолжать. Священникначал:

– ДочьмоявоХристе! Впоследниеднидоменясталидоходитьслухи, чтовысокороднаягостьязамкаводитсясврагомродачеловеческого. Первоевремяяпыталсяувещеватьиуспокаиватьслабыхразумом, разносящихэтисплетни, мешаяимподвергатьсомнениючистотудушиипомысловэтойнесчастнойженщины. Ностехпорвсебольшепроисшествийподтверждаютвозможнуюправотумолвы. Выихпрекраснознаете, иянебудуихповторять. Однакоониподтолкнулименяккрамольноймысли, дапроститменягосподь, еслияошибаюсь: анеотравляетлиименноонанашегогосподина, прикрываясьблагиминамерениямилечения? Откудаонастольмногознаетоядахиихврачевании? Даизнаетли? Каждыйразпослеееотвара, графделаРошрветжелчьюскровьюитеряетсвоисилывместосохранениябалансагумороввнутри. Именносеепоявлениемвзамкесталипроисходитьколдовскиенапасти, авокругевсеболееотчетливораздаютсяголосаоведьме, послесмертимальчикавлесу. Ксчастьюилисожалению, донихещенедошлинашиподозрения, новедьслухиширятся, иэтолишьвопросвремени. Ябоюсь, что…

Вэтотмоментегопрервалдушераздирающийкрикснаружи. Возниклакакая-тосуета, шум, топотног. Несколькочеловеквоглавеснашимлесничимвбежаливкаминныйзал, гдемыбеседовалисосвятымотцом. Лесничийнеснарукахмальчика, абезутешнорыдающаяЭльза, шларядомибережнодержаланожкуребенка. Яподошла, ужезаранеезная, чтоэтобудетСимон. Вернее, то, чтоотнегоосталось. Половинаеголицабыланетронута, иказалось, чтоонпростопритворяетсяспящим. Новотдругаясторона! Еесловнонебыло: срезанакожаиаккуратноснятаплоть, осталсятолькозияющийвнутреннимичастямижелтыйчереп.

Лоскутысохранившейсяодеждынамальчикебыливсевзасохшейкрови. Тело, исколотоебесчисленнымиудараминожаилимеча, представлялособойсплошнуюрану, накоторомнельзябылонайтинетронутогоместа. Очевидно, убийцабезконцананосилударзаударом, покателонепревратилосьвсплошноемесиво.

Менязамутилоотзапахакрови, ияедвасдержалаприступрвоты. Почтинедышаиструдомскрываястрах, япродолжилаосмотр: осторожноотодвинуларукаварубахиитутжеотпрянула. Всерукимальчикабылиисписаныжуткимизнаками, которыенеоставлялиникакогосомнениявихдьявольскойприроде. Матьмальчиказаголосилавобъятияхподруг. Те, ктобылипоближеиувиделикровавыезнаки, – заохали, застоналиотужаса. Побледневшийкапелланнеистовоперекрестилсяипринялсягромковыкрикиватьмолитву.

– Этоужевтораясмерть! Втораясмерть! – повторялидругзадругомлюди, – Проклятаяведьмасрединас! Онаубиваетнашихдетей. Онанеостановится.

Вдругтолпаосекласьнаполуслове. Имедленно, одинзадругим, задниерядырасступались, открываяпутьчеловеку, идущемувнаступившейтишине.

Случаютсятакиемгновения, когдакрасота, воляидостоинствоодногочеловекаостанавливают, пустьинавремя, безумствотолпы. Спокойная, какскала, срединакатывающихнанееволнзверинойненавистиистраха, Меланид’Эвилль, виконтессад’Авон, шествоваласловнокоролева, помазаннаянапрестолцарстваприроды. Венокизвасильков, маргаритокиромашеквенчалеепышныерыжиелоконы, освещенныепотокомяркогосолнечногосвета. Врукахонанеслабукетизразнообразныхветочек, листьевицветов, источающихдурманящий, сладкийароматпозднейвесны. БелаяльнянаянакидказавершалакартинунеземнойчистотыМелани.

Онаостановиласьоколомужчины, всеещедержавшегоистерзанноетело, ипосмотрелаемувглаза. Тот, растерявшись