– Ты вот что, старый мудак, – схватил парень его за грудки и толкнул задом в клумбу. – Иди, куда шёл!

Илья Васильевич, махая руками, упал на рыхлую землю под цветами и почувствовал, что у него кольнуло что-то внутри и заломило бок. Он застонал. Маша вскрикнула:

– Ты что наделал?! Ты же мог его убить.

Илья Васильевич перевалился в сторону и, опираясь на локоть, чуть приподняв торс, посмотрел на неё. Она со слезами глянула на него.

– А хоть бы и так, не я пристал, а он.

– Ах, какой ты человек злой, нехороший, тебе человека убить не жалко.

– А тебе жалко… так оставайся с ним…

– Ему надо оказать помощь.

– Оказывай, а мне всё равно. Я пошёл, – шагнул он, остановился: – Ты идёшь?

– Убирайся, бессердечный!

– Смотри, я жду тебя вечером, – и зашагал.

– Ты не убился? – кинулась Маша к Илье Васильевичу, схватила его за руку и попыталась поднять.

– Дай я отдышусь.

– Ты не убился? – повторила девушка.

– Нет, вроде, только бок....

В парк зашли двое парней.

– Помогите, – попросила она их.

Они подняли его, он чуть постанывал. Маша стала отряхивать его костюм.

– У меня что-то внутри хрустнуло.

– Папаша, в твоём возрасте надо в тенёчке сидеть, а не бегать по дорожке.

– Я ещё вас в беге в мыло вгоню, – сказал он и, не зная, как с ними поступить, не прогонять же их, которые помогли, стал укорять. – Вы, молодёжь, способны только на «га-га» да «гы-гы».

Они рассмеялись и пошли:

– Забавный ты, дедок.

Илья Васильевич обиделся оттого, что они назвали его так. И, чтобы сгладить перед девушкой впечатление, сказал:

– С богом, господа старики.

Они снова заржали и пошли – весёлые и счастливые. Отряхнув его, Маша спросила:

– Как ты сюда попал?

– Я… Я проходил мимо и наткнулся на вас. Ты ведёшь себя неосмотрительно.

– Оставьте ваши замечания. Сейчас другие времена. Вас отвести домой? – с ним говорила не та восторженная девочка, а женщина.

– Желательно.

– Пойдёмте.

Он охал и стонал, она еле довела его до дома. Уложила на диван, присела на край рядом с ним. А Илья Васильевич смотрел на неё и вдруг почувствовал, как у него закружилась голова от её близости. Он взял её руку. Она чуть дёрнулась, отняла руку.

– Тебе приготовить чай?

– Нет, я лучше посплю, – сказал он, подумав, что ему лучше остаться одному и самому справиться со всеми своими мыслями и желаниями.

Вечером она пришла в блеске того, что он дарил ей. В чёрном платье, декольтированном, блестящем. На ушах его серьги, дорогие, купленные на его деньги, с колечком бриллиантовым. Волосы – чёрные, волнистые, часть которых Маша закинула за плечи, а часть ниспадала на грудь.

Илья Васильевич уже встал до неё, искупался в ванне с горячей водой. Чувствовал себя легко. И когда она ходила по комнате, он не сводил с неё глаз. Она налила чай, поставила на стол. Пили молча, каждый думал о своём. Она о том, что ждёт её молодой красивый сильный парень – её судьба.

А он о том, что она молода и красива и что он ей не нужен. Она с доверчивостью, словно отцу, говорила:

– Не знаю, что после сегодняшней размолвки будет. Но если мы сегодня поссорились навсегда, не знаю, как я буду жить. Я, наверное, втюрилась в него полностью. Думаю и думаю о нём. Кажется, он со мной был целую вечность, а я при нём…

– А я разве с тобой не был целую вечность?

– Причём здесь ты?! – и она вскинула на него глаза. – Хотя ты мне нравишься, и я тебя тоже немного люблю.

– Ты меня любишь?

– Да, но как отца.

– Причём… Что ты хочешь сказать? Ты думаешь только о себе, а обо мне не думаешь. Но я люблю тебя… тебя.

– Уж не думаешь ты, что я … – она с испугом посмотрела на него…

– Да, да, я… я тоже живой. Ну вот и хорошо, какая же ты дурочка. Не плачь. Ведь в душе ты любишь меня. Вот, правда, как доброго дядю…