Я встряхнула головой, и неровно обрезанная прядка защекотала мне щёку. Интересно, не выбросил ли маркграф Бирнбаум мои волосы за первым же углом? И моё кольцо осталось при нём...

- Хочу, - сказала я твёрдо. - Давайте своего Ральфа мне в мужья. Я согласна. Главное, чтобы он не сбежал до Полландской границы.

- Вот этого можете не опасаться, - ухмыльнулся король. - Ральф никогда не бегал от опасности. Всегда встречал её лицом к лицу.

Не слишком приято было слышать, как тебя называют «опасностью», но я решила не спорить. Хотелось верить, что его величество вразумит своего строптивого друга и вассала, и я получу то, о чём давно мечтала. Вернее, кого. Мужа. Семь сумасшедших покойных жён – это, конечно, что-то из области страшных историй о Кровавой Свадьбе, но я сходить с ума не собиралась, пусть даже маркграф по ночам превращается в медведя или жабу.

Король распахнул передо мной дверь и галантно пропустил вперёд.

Идти в подвенечном платье было непривычно – в последнее время я бегала в укороченных до середины голени юбках, какие носят простолюдинки. Ещё и подтыкала подол за пояс, для скорости, потому что мачеха и Летиция ждать не любили. Но в платье из тяжёлого алого шёлка приходилось передвигаться совсем по-другому – плавно, неторопливо, незаметно подбивая туфелькой подол, чтобы не наступить.

Со стороны это всегда смотрится очень красиво, и когда я спустилась по лестнице и вошла в гостиную, маркграф Бирнбаум, мачеха, её брат, юрист господин Гроссем и бургомистр уставились на меня, как по взмаху волшебной палочки.

Скромно опустив глаза, я позволила им полюбоваться и мной, и красным платьем, а потом подошла к столу, возле которого стоял мой муж.

Только тут все заметили короля и принялись кланяться и выражать признательность, за честь видеть его величество, а я смотрела на маркграфа, и чем больше смотрела, тем больше мне не нравилось, что он тоже скромно потупил взгляд, как выпускница монастырской школы.

- Вот и прекрасная невеста, - объявил король преувеличенно бодро. – Милорд Бирнбаум, поздравляю вас…

Мачеха встрепенулась и выступила вперёд. Она держала в руке брачный договор, на котором горел алым пятнышком отпечаток моего пальца, и подняла лист на уровень лица, будто хотела благословить меня им.

Но оказалось, что она трясла договором вовсе не для того, чтобы поздравить нас с мужем.

- Ваше величество, - мачеха несколько раз присела, изображая поклон, явно волнуясь, и едва сдерживала улыбку, - его сиятельство господин Бирнбаум заверил меня, что не желает жениться на моей дочери, и контракт будет расторгнут.

Я словно второй раз полетела в бездну водопада Синей Бороды. Сердце оборвалось, в глазах потемнело, и это не было последствиями яда, которым опоила меня мачеха.

Как – расторгнут?.. Как – отказался?..

- Мы уже поблагодарили милорда за его доброту и понимание, - раздался голос Эммета. – Мы так рады, что малютка Пат останется в семье… Честно говоря, ей ещё рано выходить замуж.

Я встрепенулась, прогоняя слабость, и увидела, как он смотрит на меня – с таким удовольствием, с каким кот смотрит на сметану. Мачеху тоже так и распирало от радости. Она просто светилась от счастья.

Получается, свадьбы не будет, родной доченьке не грозит в мужья этот страшный-страшный граф-вдовец, и я останусь в полной их власти. Снова буду носиться на посылках, получать зуботычины, выслушивать оскорбления и отбиваться по всем углам от Эммета…

В этот момент все ужасы, которые стали мне известны о жёнах маркграфа померкли по сравнению с той жизнью, в которую меня собирались вернуть.

Нет, я не согласна. И если маркграф решил пойти на крайность…