В какой-то момент показалось, что ещё немного – и Лакур потеряет сознание от духоты. Он почувствовал, как его голова начинает ещё сильнее кружиться, а ноги становятся ватными. Спасение пришло неожиданно. В трёх шагах от него темнокожий индус в белой, пропотевшей насквозь рубахе ловко вращал колесо гигантской соковыжималки. Конструкция была примитивна и состояла из двух валиков, жёлоба и большого колеса сбоку. Ловко вложив между валиков нарезанные стебли сахарного тростника и вращая колесо, индиец выжимал из стеблей жёлтый со слегка зеленоватым оттенком сок. Вытекающая по жёлобу жидкость попадала, с другой стороны, в заранее приготовленные глиняные стаканчики. Француз немного растерялся.

– Заказывайте, я угощаю, и не бойтесь! – прозвучал неожиданно рядом мужской голос на чисто французском языке. – Мы, белые, тут все это пьём – спасает от жары и освежает, да и проблем с желудком меньше. – Незнакомец в пробковом шлеме и запылённом кителе подмигнул: – Если, конечно, не смотреть на грязь вокруг и как они это готовят. Они называют его соком для бедных.

Пить действительно очень хотелось, и Эрнест рискнул воспользоваться любезным предложением. Сок оказался на редкость вкусным, освежающим, с лёгким древесным привкусом, сладким, но не приторным. Это было именно то, чего не хватало путешественнику, чтобы не одуреть от того Вавилона, что творился в порту.

– Могу ли я попросить вас, месье, ещё об одном одолжении? Как мне добраться до отеля Watson? – спросил Лакур, немного придя в себя и отметив, что, утолив жажду, голос зазвучал более уверенно.

Совсем забыв при этом, что по этикету он должен был вначале представиться собеседнику. Но сейчас, несмотря на любезность европейца, ему не хотелось новых знакомств. Он думал только о том, как бы поскорее добраться до прохладного отельного душа и твёрдо стоящей на земле кровати.

– Рикша! Вон они… – Незнакомец махнул рукой в сторону стоящих в тени повозок с большими колёсами. – Вон те, под бадьяном. Дёшево, но… – Он криво усмехнулся, указывая на худого рикшу, чьи рёбра выпирали, как у голодной собаки. – Не думайте о нём. Здесь каждый знает свою долю. Да и отель не столь далеко – минут за двадцать доберётесь. – И растворился в пёстрой портовой толпе.

Рикша катил повозку с Эрнестом уже минут десять вверх по узким улицам Бомбея, словно Сизиф свой камень в гору. Колёса скрипели, вгрызаясь в грязь. Эрнест сжимал сиденье, избегая смотреть на выгнутую спину возницы. Священные коровы лежали на дороге, их жвачка капала на камни.

– Прости… – казалось, шептал рикша, когда повозка объезжала навоз, периодически меняя траекторию движения, чтобы не побеспокоить священных животных, вальяжно спящих посередине улицы.