Медведь был голоден, зол и очень опасен. Его собратья уже давно залегли в берлоге и постепенно прожигая накопленное на долгую зиму сало, впали в спячку. У этого зверя такой возможности не было. Летом, во время гона, он получил серьезную травму лапы от такого же мордоворота, как и он сам, и все попытки вырыть берлогу ни к чему не привели. Лапа болела, постоянно ныла и, чувствуя безысходность своего положения, медведь был непредсказуем. Ягодники завалило снегом, добыть копытного зверя из-за травмы не было возможности и наступившая осень, за ней и зима, не предвещали ничего утешительного.

Впереди только голодная смерть. Но в борьбе за жизнь до последнего её мига зверь был готов на всё. Теперь этот медведь обретал название – шатун.

Он шёл не торопясь, останавливаясь, прислушиваясь и принюхиваясь в надежде вычислить любую жертву для утоления гнетущего его чувства голода. Недавно он побывал в зимовье, где смог поживиться завезёнными продуктами охотника и сейчас, после десяти дней бесполезных скитаний по дремучей тайге, решил опять наведаться туда же. Ему было все равно, что съесть. Из-за чувства голода он лишился инстинкта страха и осторожности перед человеком, которые до этого заставляли его обходить людей стороной.

Медведь был готов убить любое живое существо лишь бы оттянуть неизбежную гибель.

На косогоре медведь остановился, глаза его злобно заблестели, и на загривке медленно поднялась шерсть. Его чуткий нос уловил посторонний запах, от которого раньше он старался уйти подальше, запах, который не предвещал ничего хорошего – запах человека. Потом он увидел след человека.

Опустив голову, медведь принюхался к следу, ещё больше ощетинился и, издав злобный утробный рык, четырехметровыми прыжками бросился по следу. Вот оно то, что он искал и не мог найти в последние дни!

Зверь мигом промчался по следу до колодины, на которой сидел человек, остановился, прислушался. Справа, внизу, взлаяли и замолчали собаки. Медведь подождал, собаки его не интересовали, ему нужно было больше, и, влекомый голодом и в предвкушении близкой и легкой добычи, он помчался по следу человека, что было его роковой ошибкой, а для нас с Петром спасением, так как, идя по нашему следу, зверь должен был сделать полукруг, удлинявший его путь к цели вдвое.

Неожиданно Ласка подняла голову, насторожилась и взлаяла, но не в сторону моего следа, а в сторону косогора, где до этого ждал меня Петр.

Насторожились и остальные собаки, но, не уловив ничего подозрительного, успокоились. Однако не прошло и нескольких минут, как они, что-то услышав, вскочили и с громким лаем кинулись в ту сторону, откуда мы пришли.

Вскочив на ноги, мы увидели, что по нашему следу, опустив голову к земле, прыжками несётся на нас огромный медведь. Он был крупный, абсолютно чёрный и по габаритам напоминал корову на коротких и толстых ногах. Я запомнил миг, когда он легко перепрыгнул через толстую колодину, его голову с раскрытой пастью и передние лапы в воздухе с огромными когтями. Нас разделяло не более двадцати метров. Схватив ружьё, я моментально взвёл курки и, крикнув: «Петька, патроны!», вскинул ружьё. Как Петр доставал патроны из патронташа, лежащего с ножом на ремне на колодине, я уже не видел. Единственная мысль билась в голове: «Хоть бы встал на дыбы! Ведь должен же встать!».