Сначала мы хотели, чтобы нашим четвертым соседом стал Джейсон Гилберт. Он отличный парень, и с ним было бы весело. Кроме того, Ньюэлл полагал, что нам может перепасть толика внимания со стороны его поклонниц, но это уже частности.

Когда мы возвращались в автобусе после матча по сквошу с командой Йеля (в котором победили), Дик спросил Джейсона, что он об этом думает. Тот отказался. Ему так ужасно не везло с соседями, что на следующий год он хотел подать запрос на отдельную комнату. Хотя второкурсникам редко предоставляли подобные привилегии, проктор Гилберта обещал походатайствовать за него. В общем, Джейсон предложил нам подать заявки в один и тот же дом, чтобы мы могли вместе обедать и устраивать спонтанные вечеринки.

Оставалось лишь выбрать общежитие.

Из семи домов нормально жить можно только в трех. Несмотря на всю эту трепотню насчет демократии, главы домов стремятся придать им самобытность, подбирая определенный тип людей, которые и сами не прочь попасть в подобное сообщество.

Многие ребята выбрали Адамс-хаус (названный в честь старого доброго Джонни, выпускника 1755 года, второго президента США), возможно, потому, что когда-то это был престижный многоквартирный дом Золотого Берега.

Кроме того, весьма немаловажно, что здесь служил повар, работавший раньше в модном ресторане Нью-Йорка, а подобный факт не стоит игнорировать, ведь следующие три года нам придется питаться именно тут.

Потом есть еще Лоуэл-хаус, настоящий шедевр архитектуры в георгианском стиле, как раз приличествующий Клубу старшекурсников. Глава этого дома кажется более истинным англичанином, нежели сама королева. Вдобавок сам дом очень уютный.

Но настоящим раем в Гарварде для выпускника частной школы бесспорно является… Элиот-хаус. Не стоит и говорить, что Уиг и Ньюэлл хотят попасть именно туда. Однако меня немного смущает перспектива жить в архитектурном памятнике из красного кирпича, носящем имя моего собственного прадедушки, да еще с его статуей во дворе.

Но Уиг и Ньюэлл горели желанием поселиться там, куда попадут все наши друзья. Это едва не переросло в настоящую проблему, но тут однажды поздно вечером нас посетил удивительный гость.

К счастью, мы не упились еще настолько, чтобы не услышать стук в дверь.

Пошатывающийся Ньюэлл пошел открывать дверь ночному посетителю. Внезапно я услышал, как он воскликнул: «Господи Исусе!» Я поспешил к двери, а наш гость ответил: «Не совсем так, юноша. Всего лишь скромный Его слуга».

Это был не кто иной, как профессор Финли. Не шучу, профессор Финли собственной персоной – в нашем общежитии!

Оказалось, он совершал свой вечерний променад и, проходя мимо, решил заглянуть и спросить, где мы собираемся поселиться на следующий год. Точнее, узнать, будет ли наш выбор сделан в пользу Элиот-хаус.

Мы поспешили уверить его, что все так и есть, хотя он почувствовал, что лично мне, Эндрю Элиоту, кажется сомнительной идея проживания в Элиот-хаус, главой которого был профессор Элиот, преподаватель греческого.

Вообще-то он пришел, чтобы поддержать меня.

Он вовсе не ждал, что я однажды переведу Библию на индейский диалект или стану президентом Гарварда, но все же был уверен, что из меня выйдет толк.

Не знаю, был ли я изумлен или просто тронут. Представьте, великий профессор считает, что я действительно могу достичь… Ну, не знаю, чего именно. Достичь чего-то.

На следующее утро все еще не верилось, что Джон Х. Финли на самом деле заходил к нам в комнату.

Впрочем, даже если это был сон, мы втроем теперь собираемся поселиться в Элиоте, потому что даже в виде призрака (на случай, если это было всего лишь видение) Финли способен околдовать кого угодно.