Трояни стал перебирать в памяти итальянцев.

Визокки. Человек, конечно, хороший, образованный, культурный. Но как инженер – ни практики, ни знаний в проектировании дирижаблей. Так, расчёты несложные по конструкции может делать. В литературе и политике лучше разбирается. Зато с ним спокойно. Правда, авантюрное нутро. Вот уж кому на родине скучно стало, а тут Нобиле подвернулся, заманил: «Посмотришь новую страну, познакомишься с новыми людьми». Хм, Визокки ведь настоящий сеньор на испанский манер – феодал, земля в собственности, в деньгах не нуждается. Хвастался прилюдно, что в деньгах не нуждается. С Нобиле на двадцать долларов в месяц сговорился, да ещё заявил: «В рублях пусть выплачивают – на мелкие расходы…» Чудак.

Де Мартино. Вот этот да, проектировщик. Образованный в полной мере. Единственный, кто обладает навыками черчения наших дирижаблей. Хотя за ним посматривать надо – в нестандартных ситуациях большой любитель на интуицию и мнимую гениальность опираться, нежели на базовые технические знания. Да, это человек Нобиле:,тот постоянно его за собой тащит. Кто–то рассказывал, с тех пор как они познакомились в молодости. Парашютистом, вроде был… что–то там произошло… Де Мартино очень признателен Нобиле.

Гарутти. Без сомнения очень хорошо когда–то механические части дирижаблей проектировал. Но это когда было… теперь его наработки устарели, а всё пытается их рекомендовать.

Белли. На руководителя лаборатории Нобиле хочет его поставить. Предприниматель без авиационного образования. Это на пустом–то месте, в чужой стране, где капитализмом и не пахнет…

Вилла. Этот хорош. Умный, интеллигентный. Аэродинамик и руками умеет работать. Давно в дирижаблестроении.

Кто там ещё.... Шакка, Ди Бернардино, Палья, Каратти… Эти – рабочие. Портной, жестянщик, моторист… Толку–то от них…

В дверь постучали. Трояни повернулся. На пороге стояла его секретарь–переводчик.

– А, Павловна, заходи!

Блестящий чайник и пар из клювика сопровождал её.

– Очень кстати, и варенье осталось. Попьёшь со мной? – Трояни деликатно принял чайник у Павловны.

– Нет, я пойду.

Трояни не стал возражать, сам заварил чай. На ломтик хлеба намазал варенье.

Снова посмотрел на карту.

Покачал головой. Взгляд прошёлся по извилистой мнимой линии: Италия – Венгрия – Австрия – Чехословакия – Польша… Ох, сколько мы там поплутали на нашем дирижаблике. Ветер, качка, заблудились, левое оперение сломали. Думали всё – закончилась экспедиция «Италии» в самом начале. А теперь подумать – так лучше бы там всё и закончилось… Стокгольм – Кеми – Валсё… наконец, Кингсбей.

Прикрыл глаза. Вспомнилось защитное сооружение для временной стоянки дирижабля в Кингсбее. Зато есть, чем лично мне, как инженеру, гордиться! Две огромных стены без крыши. Интересно, пригодится ли кому ещё? Или как памятник истории останется?

Дальше территория без суши. Где–то здесь мы и потерпели крушение. Память вытащила резкий голос Нобиле: «Дирижабль тяжёлым стал! Чечони, выброси гайдроп! Александрини, быстро на корму! проверь газовый клапан! может он не закрылся, когда стравливали на высоте». А дальше проклятия Чечони, которому не удавалось развязать узел с запутавшейся цепью шариков, и быстрая развязка: приближающийся лёд, выкрик Нобиле «Остановить моторы!», крен на оперение и чудовищный треск ломающихся труб.

Трояни вздохнул.

Может быть, с того момента, как оболочка с разбитой частью гондолы устремилась вверх, с их товарищами, а они остались во льдах… может быть именно с того момента удача стала покидать Нобиле. Хм… генерал! Как же он любит эти военные штучки. Любит покрасоваться в военной форме. Есть в сознании у него это воинское мировоззрение… а там принято только вверх, там только одно направление – от солдата до маршала. Там в сторону нельзя сходить – это сразу – предатель. Да уж, попал генерал Нобиле в ловушку. Крушение «Италии» – и всё… крушение карьеры. И откуда у него это поклонение воинским обрядам? Вроде развивался по гражданской стезе. Хотя, может так захватила его работа на военном заводе в Империалистическую войну. Да и характер, так скажем, неважный. С Амудсеном разругался, теперь с Муссолини отношения испортил. И получается: низвержение героя Арктики наяву. Так подумать – от безысходности он этот контракт на работу в СССР и заключил. Ему заново надо карьеру строить.