Трэк и Балин, сидя на дрезине, разговаривали о жизни.

– Нашел червягу? – благодушно спросил гном, когда я приблизился.

– Нашел. Сколько времени нужно, чтобы собрать народ?

– А чего его собирать-то?

Балин поднялся и несколько раз ударил по рельсу подобранным с земли железным ломиком. И сразу же отовсюду начали подходить гномы. Появлялись из боковых коридоров, неторопливо вытирая руки ветошью, приветственно кивали знакомым, отряхивали с бород каменную крошку.

– Что, Балин, пришло время?

– Пришло.

Из сумрака подземелья потянулись мелкоячеистые сети, на вид очень крепкие.

– Удержит? – Балин придирчиво пощупал одну из них.

– А то! – гордо ответил владелец сети. – Для себя делал!

– Сейчас проверим! – предводитель гномов азартно потер руки и повернулся ко мне. – Веди!

Нам не было нужды повторять извилистый и местами труднопроходимый путь червя. Я просто называл гномам замеченные ранее ориентиры, и горняки моментально понимали, куда нужно идти.

Меня удивило, что гномы шагают не таясь, с топотом, хохотом и победным гиканьем. Балин объяснил: червь абсолютно глухой, а шум распугивает прочих обитающих в подземелье тварей.

Наконец мы подошли к проходу, ведущему к логову гада.

– Вы здесь постойте, – распорядился Балин. – Мы сами справимся.

И верно: достаточно было увидеть, как четко и слаженно строятся гномы в колонну, как готовят сети, как входят под арку, и сомнений не оставалось – справятся.

Какое-то время было тихо. Потом раздалось шипение, будто на раскаленную плиту разом выплеснули кастрюлю воды, и крики:

– Ага!

– Живьем брать!

– Слева заходи!

– Хватай!

– Уйдет, заррраза!

Червь вылетел из коридора, будто копье, брошенное могучей рукой воителя древности, и на миг замер, свернув длинное мускулистое тело в спираль.

Этого времени мне хватило, чтобы вогнать меч в ножны и, отщелкнув застежку, сорвать их с пояса. Швырнув клинок поперек тела червя близко к голове, я схватился за рукоять меча и окончание ножен и прижал гада к земле. Живьем – значит живьем. Еще бы Трэк помог…

– Влево!

Я шарахнулся в сторону, одновременно оглянулся через плечо – что происходит?

Этого не должно было быть. Я прижимал к земле голову червя, и точно такая же башка неслась на меня оттуда, где должен был находиться хвост гада.

Не червь. Амфисбена.

Я еще успел заметить и даже подумать, что разинутая пасть твари напоминает рот с вывороченными губами, усеянными мелкими острыми зубами, и между ними мечется шершавый, как рашпиль, язык. Вот, значит, как «червячок» грызет камень и опоры.

Сильная рука схватила меня за шиворот и рванула в сторону. Амфисбена с размаху «поцеловала» пол, но тут же, разгневанно шипя, вскинула обе головы, завертела ими, отыскивая жертву. Трэк проворно поволок меня прочь, а из туннеля уже выбегали гномы с сетями. На этот раз им удалось накинуть тенета на беснующуюся тварь и скрутить ее.

– Попался, мироед! – довольно произнес Балин. – Послужишь теперь на благо общества!

– Гоблины, – вежливо напомнил Трэкул.

Балин согласно кивнул:

– Теперь можно и к гоблинам.

– Дальше не пойду, – сказал Балин, остановившись у развилки. – Одному соваться резона нет. Побьют.

Логично.

– Эй, наемники! – окликнул нас гном, когда мы отошли на несколько шагов. – Может, скажете заодно зеленорожим, чтоб проваливали? Все равно через два дня выходной, гнать их всем кланом придем.

– А нас, значит, за такие слова не побьют?

– А вы вежливо скажите!

В конце туннеля самозабвенно бранились две гоблинки. Язык наемников богат и своеобразен, но фантазии зеленокожих дам, их умению выстраивать сложные фразы, а также способности произносить их на одном дыхании позавидовал бы любой ветеран серых отрядов.