Первыми начали вытягиваться вперед челюсти и нос. Поползли вверх уши. Хрустнули суставы. Еще миг, и я перестал ощущать идущий от земли холод. Усы и борода у оборотней растут медленно, а вот шевелюры не редеют до глубокой старости. Мои патлы только в две косы заплетать, зато сейчас все тело покрыла плотная шерсть, еще и на хвост «поленом» осталось.

Поднявшись на четыре лапы, я потянулся. Мышцы слегка побаливали, как после долгой напряженной тренировки, но все прошло как надо.

Трэк и Балин толковали о чем-то у дрезины. На меня взглянули с интересом, но без удивления.

– А похож, – хмыкнул гном. – Знатный зверюга! Не знал бы – точно б решил, что обычный волчара. Ну что, чуешь?

Чуял я еще в человеческом обличии. Вонь от червя осталась бронебойная. Но теперь она была словно разложена на кучки – где-то побольше, где-то поменьше. Покрутив носом, я определил направление, откуда шел наиболее сильный запах. Гад, несомненно, пополз туда.

– А раз чуешь, тогда – фас!

Да этот подгорный житель совсем обнаглел! Но не проводить же обратную трансформу только для того, чтобы сказать, что я о нем думаю. Я чуть вздернул губу, продемонстрировав гному волчьи клыки, и устремился по следу червя.

Бежать по подземным коридорам оказалось так же скучно, как и ехать. Но теперь у меня была четкая цель. Запах червя становился все сильнее и резче, значит, я держался верного направления. Человеку давно бы уже стало дурно от омерзения, но полная трансформа заставляет воспринимать мир по-другому.

Гад полз так, что оставленный им след можно было затянуть в хитрый узел. На мое счастье, он почему-то предпочитал просторные коридоры, а если на пути встречались какие-то препятствия, то я мог их преодолеть. А вот пролезь червь в какую-нибудь дыру, и розыскам пришел бы конец.

В одном месте тварь довольно долго тянулась по рельсам.

Еще несколько звериных прыжков, нырок под каменную арку, и я понял, что достиг цели.

Гад удобно устроился в просторной яме. Нашел подходящую или сам выгрыз? Размерами белесый, на вид скользкий «червячок» не уступал обитающей на южном материке водяной змее, той, что в своих кольцах легко может удавить человека.

Змей я боюсь. Но мне эту тварь не за хвост дергать. Сообщу гномам, где их враг обосновался, и с этим покончено.

Похоже, гад недавно подкрепился. Он свернулся спиралью, и его бледное тело в одном месте вспучилось уродливым подрагивающим бугром. Мерзость какая!

Осторожно отступив, я развернулся и побежал прочь от логова червя.

Перкин Сермил был в ярости. Какой-то Дэнил Матсер, презренный камнерез, посмел свататься к девице из древнего рудничного рода! Он-де и Сента любят друг друга! Хорошо хоть, не прямо в дом к родителям, голодранец, явился, а прежде решил потолковать в шахте с потенциальным шурином (ага, шиш ему!).

– Когда волк пробежит по шпалам, – провозгласил почтенный гном, тыча пальцем в прикрытую бородой грудь собеседника, – тогда ты женишься на моей сестре!

Дурень Дэнил ничего не ответил, только, приоткрыв рот, пялился поверх плеча Перкина. Сермил хотел оглянуться и посмотреть, что там, но не успел: мимо прямо по рельсовой дороге для вагонеток пронесся поджарый серый волчина. Оглянулся на бегу, одарив гномов зубастой улыбкой, и скрылся в туннеле.

– Ах ты ж… – только и смог выдавить Перкин, не глядя протягивая растерянному камнерезу широкую мозолистую ладонь. – Приходи в дом, дармоед. Сента вроде как согласна.

Обратный путь был хороший. Кроме двоих спорящих о чем-то гномов, я никого не встретил. Добрался до своих вещичек, сбросил трансформу. Оделся, отряхнулся, пригладил волосы. Вышел к людям.