Операция прошла не слишком удачно, понадобилась вторая и потом третья. Но обошлось, и Сашина бабушка смогла сдержать свое обещание. Уже выпал первый ноябрьский снег, когда бабушка, отгладив внучку по постриженным волосам и отцеловав в макушку и обе щеки, потом расписавшись где нужно, повела её домой. Саша обернулась – с детдомом её теперь соединяла только пара следов – больших и маленьких. Когдато с прошлым нас начинают соединять только большие следы, и только потом к ним снова присоединяются детские. Так устроена жизнь.

2

Саша вернулась в школу, в свой класс, где дети ей обрадовались взаправду. Это было так здорово и приятно – возвратиться туда, где тебя помнят, прийти не на новенького. Её окружили на первой же перемене, совали конфеты и бутики – как будто Саша всё это время жила впроголодь. Такого, конечно, не было – в детдоме кормили сытно, хотя и не очень вкусно, но выразить участие подругому дети не умели. Сашу это не смешило, скорее, приятно забавляло, но ей не хотелось, чтобы её жалели и даже просто сочувствовали. Жалось жалит сердце подчас больней оскорблений. Саша просто не хотела ни от кого ничем отличаться, а выделяться тем, за что жалеют, не хотела тем более.

– Шура, а как там училки? Лучше нашей географички?

– Шурочка, а физра там есть?

– Шурка, а правда, что там девочки в одинаковой форме все?

– А правда, что косы запрещено носить?

Саша приветливо улыбалась и отвечала на все вопросы, но коротко, чтобы сбить слишком уж повышенный интерес. На второй перемене с вопросами лезли уже меньше, к последнему уроку вопросы и вовсе иссякли, и она наконец ощутила себя в своей тарелке.

Через месяц уже начались самые приятные хлопоты – предновогодние. В каждой российской школе проводятся утренники, приглашается Дед Мороз, родители, кто позажиточней, покупают, а в основном – шьют чадам костюмы зайцев, пингвинов, пиратов, лисичек и снежинок. Сашина бабушка мастерила внучке костюм ёлочки из своего старого зеленого бархатного платья. Бархатная ткань советского производства была, однако, качественной и почти не выцвела, да и платье надевалось по редким случаям – «ёлочка» выходила на славу. Саша каждый вечер крутилась вокруг швейной машинки «Чайка», подсказывая про кружева и бусины. Особенно про звезду, которую нужно было приделать к зеленой шапочке. Бабушка с притворной строгостью отгоняла внучку, чтобы не мешала, но разве девочку и кошку отгонишь надолго от того, что им интересно?

За неделю до самого весёлого праздника платье ёлочки было готово. Оно было украшено стеклярусом, атласными лентами, снежинками из тюля, а на голову был сшит целый колпак с зеленой мишурой, увенчанный серебристой звездой из фетра. Саша примеряла его перед зеркалом по несколько раз в день и никак не могла дождаться утренника. Но не только чтобы очаровать всех своим нарядом – она неосознанно ждала, что все неприятности, вся боль будет смыта новогодним весельем с её детского сердечка, что праздник отчеркнет прошлое и всё плохое, всё тоскливое останется только в памяти, но не в душе. Однако случилось иначе.

– Теперь похлопаем Стёпе – за его костюм космонавта. Стёпа, выходи на середину, сюда, встань перед ёлкой, – командовала классный руководитель – учитель географии Зинаида Эдмундовна.

«Космонавт» Стёпа, пунцовый от стеснительности, встал на указанное место.

– Стёпа – хотя не отличник, но твёрдый хорошист. Таких берут в космонавты. И за хорошую учебу и замечательный костюм ему полагается… что? – вопросила Зинаида Эдмундовна.

– Подарок! – хором откликнулся класс.

Когда Дед Мороз вынул из своего волшебного мешка упакованную коробку и отдал ее еще больше загустевшему Стёпе, все дети захлопали – каждый мечтал, чтобы скорее уже вызвали его, похвалили за костюм и дали подарок.