– Что нужно сказать Деду Морозу? – строго спросила классный руководитель.

– Спасибо, – буркнул хорошист Стёпа, почти бегом ушел за спины детей и стал сразу разворачивать коробку. Ему никто не мешал и не подсматривал – все дети смотрели на следующего счастливчика, вызванного к ёлке. Саша стояла с краю, ей вдруг подумалось, что она в платье ёлочки она лучше всех будет смотреться у живой ёлки. И еще она хотела попросить разрешения рассказать новогодний стишок собственного сочинения:

Я бабулю так люблю,

Не шалю и не грублю,

И учусь серьёзно,

И у дедушки Мороза

И у Снегурочки

Попросить бабулечке

Крепкого здоровья,

И не хмурить брови!

Ведь она была не просто Александра, а Александра Сергеевна. «Почти Пушкин» – шутил отец. Саша хотела этим стихом порадовать и поблагодарить бабушку за такое платье – самое лучшее на празднике. И бабушка у неё – самая лучшая. И папа – самый лучший. И мама, которую она видела только на фотографиях. Но осталась только бабушка, и стишок был для неё. Саша выписала строчки на листочек из тетрадки и время от времени подглядывала, чтобы не сбиться, когда её вызовут. Но вот уже осталось две девочки и один мальчишка – Макар, двоечник, а её всё не вызывали. Наконец, выкликнули двоечника – как и полагается по заслугам – последним.

– А теперь, дети, давайте позовем Снегурочку – пробасил Дед Мороз и все дети стали кричать за ним по слогам: Снегурочка! Снегурочка! На третий раз дверь распахнулась и в залу вплыла не очень молодая, но очень разрумяненная Снегурочка с огромными приклеенными ресницами. Взяв детей за руки, освобожденные от сданных родителям подарков, Снегурочка завела хоровод вокруг ёлки.

Саша стояла в стороне, как окаменевшая. Она не понимала, почему её не позвали, почему не похвалили платье, почему не дали сказать и не дали подарка. Она не плакала, только часточасто моргала и смотрела на хоровод счастливых детей, которым не было до нее никакого дела. Саша даже не заметила, что её бабушка разговаривает у учительского стола с географичкой и Дедом Морозом, показывая то на неё, то на ёлку.

– Чего вы хотите? – раздраженно говорила Зинаида Эдмундовна. – Все родители сдали по пятьсот рублей, кроме вас.

– Так откуда ж мне знать, Господи? – всплеснула руками Сашина бабушка. – Никто не говорил, никто не упреждал. И деткам не говорили, а то Сашенька бы обязательно мне передала.

– Конечно не говорили. Ведь это сюрприз для детей, как мы можем им про их же подарки говорить? Да еще суммы озвучивать? Не соображаете?

– Милочка! Ну как же! А Сашенька? Вот, возьмите, сколько у меня есть, но давайте подарок подарим, ей же обида на всю жизнь! У неё отец погиб на Украине, как же можно! – бабушка стала рыться в сумке и достала старомодный кошелек с металлической застежкой. – Вот, двести… триста…

– Не надо, уберите, – брезгливо поморщилась Зинаида Эдмундовна. – Нужно было в школьный чат заходить, там всё было указано, а сейчас поздно уже. И Украина тут ни при чём.

– Куда заходить?

Зинаида Эдмундовна потеряла интерес к разговору и отошла от стола.

– Послушайте, может у вас остался хоть какойто подарок? – бабушка умоляюще посмотрела на Деда Мороза. Тот развел руками и вывернул мешок – там ничего не было.

– Уважаемая, я и рад бы, но нам дают ровно столько, сколько нужно выдать. А с другой школы ничего не осталось, – развел руками Дед Мороз. – Но погодите.

Он подошел к классному руководителю и чтото стал шептать на ухо, приподняв ватную бороду. Зинаида Эдмундовна сначала отмахивалась, но потом, видно, уступила, вернулась к столу и достала шоколадку «Алёнка».

Когда хоровод остановился, географичка подошла к ёлке, хлопнула в ладоши и крикнула: